Записки мерзкого старикашки -19
Предыдущая часть - http://antipatriot.ru/post460850971/
Голый! Она увидела его голым!
Намылила его. Смыла. В голове бухал молот, мыло извивалось, как паникующий угорь.
-Вот. Хорошо вытирайся. Я сейчас.
Она намылилась поверх трусов. Они стали практически прозрачны. Запустила под резинку руку:
-Здесь надо хорошо мыть. И дядям, и тётям. Там микробы. Они невидимые.
-А, знаю. Микробы — это когда ларингит.
-Ага. Ты не кашляешь? Если кашляешь, внутрь нельзя.
-Пока нет. Зимой у меня часто горло болит.
Она подтянула трусы, обрисовав тонкие подробности. Глянула на себя:
-Как у русалки, да?
-Нее...
День назад ей удалось выстроить ситуацию, в которой пришлось примерить русалочий хвост. Из секретной коллекции кабаре. Те самые подробности из резины он выставлял напоказ. Очень рельефно.
-А что не так?
-У русалки тёмного не было.
-Но форма-то та, - она провела пальцем.- А, у тебя ж сестёр нет. Ты не видел.
-Два раза! И когда купаются.
-Смотри, - она взяла его за палец, приложила. Он провёл.
Его пипетка вступила в сражение с гравитацией.
-А там - внутренности?
-Полость. Как в носу, во рту. Это самое чувствительное место в организме.
Мамей родил:
-«Чувствильце»?
Венера Антеевна запульсировала красным, как звезда Бетельгейзе:
-Туда не надо лезть. Особенно, к девочкам.
-А к тётям можно?
Уродинам приходится быть очень умными. Она готовилась к этим вопросам:
-Тётя вроде телеги перед большой горой. Идёт дядя, видит красивую телегу, и думает — дай-ка я её на гору затолкаю. Он начинает тётю целовать, обнимать. Лезет в чувствительные места. Вообщем, в гору тянет.
-Поэтому целуются?
-Да.
-А ей это не нравится?
-Нет, ей приятно, хотя она старается этого не показывать. И сопротивляется.
-Почему?
-Может позволить, но чаще не до вершины. Она знает, что когда чувства взбурлят, не остановишься. Телега оттуда сама покатится.
-А что будет?
Воздух наэлектризовался. Она наклонилась над его ухом:
-Для этих вещей есть только плохие слова. Их не должны знать дети. Получаются, никак не могу сказать.
Он так задумался, что запахло озоном от напряжения в нейронах.
-Да это же... как пьяница, - выдал вычислительный центр. - Пьяница хочет водки, но знает, что будет плохо, и что не остановишься. Значит, тёти как бы могут выпивать за-бесплатно! Вот повезло!
-Тётя может притормозить. А дядя - нет.
-А Вас часто на гору толкали?
-Ни разу. Я некрасивая телега. Такую мужчины толкать не желают.
Он опустился на скамейку, обхватив голову руками. Его долговязый жеребёнок готов был запрячься в любую бричку.
-А я не мужчина. Мне можно?
-Зачем?
-Ну... интересно...
Она молчала слишком долго. Он прижал палец. Бетельгейзе запульсировала:
-Ты делаешь очень плохие вещи. Перестань. Я буду нехорошая, если разрешу тебе хулиганить. Если честно, тёти иногда прикидываются дурочками...
-Для чего?
-Дать дяде похулиганить. Но не с мальчиками. Я должна тебе признаться. На самом деле я не могу показать тебе клад. Не обижайся, пожалуйста. Там тёти-дурочки и одно хулиганство.
-Что, даже одним глазком нельзя? - расстроился Мамей.
-Твоя фитюлька уже хочет хулиганить, - она легко ударила пальчиком. - Там всё для взрослых, а детей - научит дурному. Потом какую-нибудь девочку научишь, которая ничего не понимает.
-А девочкам что, тоже приятно?
-Да. Но опасно. У них там плёночка есть, её можно случайно порвать. Это может испортить ей жизнь.
-Плёночка?? - изумился Мамей. -А как же это... в туалет?
-Так не оттуда же льётся. Сначала откуда вытекает, потом плёночка, а за ней полость.
-Ничего себе! - он был потрясён. - А зачем так?
-Я не должна говорить. Подумай, зачем на некоторых грибах плёнка снизу. Например, у маленьких опят. А у больших её уже нет. Представь: полюбили друг друга принц и принцесса, начали обниматься — а её нет. -А-а! - может обидеться принц, - Всё! Тебя уже другой целовал-обнимал, до меня, вот и шуруй к нему. Ты знаешь, почему! Свадьбы не будет!
Пазл, в котором не хватало одной маленькой детали, запустил его голову на всю мощь. Он замер, уставившись в одну точку. Стержень, достигший угла Пизанской Башни, рухнул.
Она сбросила лиф, и ушла за перегородку. Вылетели мокрые трусы. Протянула руку:
-Эй, дай полотенце.
Вышла, застёгивая рабочий халат.
-Очнись, - дёрнула «пипетку». - Одевайся, пошли.
