Сумрак где-то рядом -2 - газета «Обзор», новости Литвы

Кто читал первую часть - эта может более энергичная.

Если внезапно изменится название, значит придумал нормальное.

-Я узнала то, что ты спрашивал, - сообщила Рита. - Её фамилия Альтауна. Даниэла Альтауна, других Даниэл нет во всей здешней библиотечной системе. Не замужем. Проживает на Таможенной, двадцать два.

-Так далеко от Южных? - удивился Иона. - Это не большой семиэтажный дом?

-Именно он.

-Лже-адрес?

Слишком дорогой дом. Может статься, в её краях библиотекарши отродясь не водились.

Зазвонил телефон. Секретарша скрылась в приёмной, сняла трубку, и тут же появилась, держа её в руках:

-Спрашивает, успеет ли подъехать к тебе до обеда?

Клиентам нельзя потакать однозначно:

-Скажи, что уже. Или, мол, обед у него священен. Да кого я учу.

Рита кивнула. Когда она положила трубку, он вышел к ней:

-У тебя не возникло впечатления, что говорят через носовой платок?

Она подумала.

-Пожалуй.

-Нельзя обманывать ожидания, - сказал он, и стал одеваться. - Где мой черный пистолет?

-Э, - забеспокоилась Рита.

-Нет, ну представь — меня ждут за углом, а я не явлюсь. Так эта история вообще с мёртвой точки не сдвинется.

...

На улице сгущался туман. Слежки он не замечал... Профессионал?

Он вошёл в свой ресторан, сделал заказ.

Лысеющий мужчина, примечательный разве своей задохлостью, вдруг прошёл и коснулся кресла напротив. Чем таким полицейские отличаются, что их видно за версту?

-Можно?

-А что спрашивать-то? - равнодушно ответил Иона.- Только нет у меня Вашего Кох-И-Нура. Ей богу, нет.

-Кох-И-Нур? - переспросил лысый рассеянно. Он сел. - Кох-И-Нур тут не поможет. Не можете ли Вы показать мне ладони?

-Вот так? Сразу? Незнакомому человеку? - нахмурился Иона. - Это каждый войдёт, и попросит показать ладони! Ничего себе!

-Не шутите. Я и так на полпути в желтый дом. Ну что Вам стоит?

Иона протянул правую руку. Мужчина схватил её, повернул ладонью вверх. Он рассматривал пальцы. Тоже он проделал с левой.

-Да, - произнёс он. - Глупо было на это рассчитывать. Вы бы давно заметили.

-Заметил что?

Но парень не обратил на вопрос никакого внимания. Он сидел, уставившись на бокалы. И произнёс:

-Те, кто касался... книги... Ну, Вы же её кому-то давали... Друзья, родные. Вы не замечали в них ничего странного?

-Да она валялась у бабушки в шкафу. С пятью тысячами подруг. Я не знаю, кто имел доступ. Бабушка, как бабушка. Как беретка — круглая, толстая, и у всех сидит на голове. Самая обычная синяя береточка.

-Ой, непохоже это на правду - вздохнул мужчина. - Возможно, когда Вас убьют, все немножко прояснится.

-Как скоро это планируется? - поинтересовался он, подцепляя листик принесённого салата.

-Это Вам лучше знать. Могу сказать, что книгу Вам вернут скоро, - он поднялся.

-Почему? Почему скоро вернут? - бросил Иона, уже вслед. Мужчина обернулся, одевая шляпу:

-Потому что придётся смухлевать.

Принесли лангет. Лангет он брал, когда хотел подумать об очередном деле. Лангет не требует к себе повышенного внимания. На этот раз он думал не о работе.

Какие традиционные пути? Увы, они были слишком традиционны. Где она сейчас, в библиотеки всё-таки должны знать. Далее: по указанному месту жительства может проживать знакомая. Да и в библиотеке они должны быть. Третье: Эдгар наверняка начал составлять ему конспект по книге. Где он?

Ко всем этим «путям» он испытывал непередаваемое отвращение. Один вопрос гораздо более интересен. Нет, два.

Домик, каких тут тысячи. Ему тоже придётся когда-то таким обзаводиться. От этой мысли его передёрнуло.

Он позвонил. Дверь открылась сразу.

Это важно — что сразу. Но вот чем важно — он бы не смог объяснить.

Седой библиотекарь смотрел на него:

-Никак не ждал Вас.

-Но Вы не очень удивлены.

-Нет.

-У меня есть пара безобидных вопросов, господин Рафф.

-Ради которых Вы прикатили сюда? - усмехнулся Йохим Рафф. - Входите.

Он прошёл в прихожую, где они и присели.

-Давно в библиотеке сломался кофейный автомат?

Седой развёл руками:

-Предпочитаю сидр. Не в курсе.

-Даниэла имеет подруг в библиотеке?

-Вряд ли.

-Вы образец лаконизма, господин Рафф.

-А что тут скажешь? Однажды она спросила меня, может ли использовать мужчина овечья варежку, мехом внутрь, для онанизма. Я этим горжусь. Что спросила меня.

-Она пишет роман?

-Не замечал.

Иона вздохнул. Он же заранее знал, что ничего не узнает.

-Почему она выбрала эту библиотеку? Она живёт довольно далеко.

-Нет, рядом. Помню, она бегала за свитером. Но я не знаю, где.

-Должен же быть адрес. Или телефон, наконец.

-Мы звонили ей пару раз. И попадали чёрти куда. И не спрашивайте, где она сейчас, - тем более никто не скажет.

Иона сидел молча.

-У Вас кончились вопросы? - спросил старик.

-Один остался.

-Так задайте.

-Боюсь.

-Ну спрашивайте. Приставал ли я к ней? Я челюсть Вам точно не сверну.

И тогда он спросил:

-Почему она не замужем за миллионером?

Седой прикрыл глаза.

-Иногда, не знаю из-за чего, мне чудится, что она замужем за миллиардером.
А она должна быть за миллионером?

-У неё глаза... такие.

-Глаза? Какие именно?

-С такими выходят замуж за миллионеров.

-А Вы и вправду... Впрочем, неважно. Не могли бы Вы уточнить, какие же глаза обеспечивают указанный жизненный путь?

-Вряд ли. Образно только, - сказал Иона.

-Валяйте.

-Красивые глаза бывают. Ну, скажем, также часто, как можно найти в скалах красивые камни. Полудрагоценные. Но у неё-то драгоценные. Вы часто встречали сапфир чистой воды, лазая по скалам?

-Не так уж, - ответил старик. -За всё время, что лазал по этим чертовым скалам, и горсти не наберётся. Но Вы уверены, что это сапфиры чистой воды? Я что-то не замечал. Мы говорим об одной девушке?

Они говорили об одной девушке. Это был первый вопрос из двух главных. Был ещё и третий, но он пока его не вспомнил.

Библиотека была отсюда недалеко. Он специально проехал мимо. Остановился. Отсюда она в двух шагах. Он вышел на тусклую улицу, глотнул закоптелого воздуха с кочегарными нотками. Он любил этот запах. Нет, не с детства — но почему-то, любил. Точно где-то тут ж/д пути, или станция. В библиотеку он не пошёл. Не поехать ли к Юзе? Ах, да, он же опять не позвонил.

Третья Южная шла поперёк, куда-то вниз. Интересно, что там дальше? А что там может быть дальше... В узел завязывается, ага. Он сплюнул, сел, и поехал домой.

Ночью он проснулся. Опять эта тоска. Он опаздывал на поезд, к нему надо ехать, а всё ехало не туда. Он отдалялся от станции, пересаживаясь с одного на другое. Вот трамвай, точно к станции. Так толпа, не пробиться. Вдруг сверху кто-то сказал:

-Дверь открыта только для него.

Все расступаются, он садится. Но трамвай едет недолго. Рельсы заплелись.

-Они идут не по линии, - говорит кондуктор, глядя на рельсы, - Какие это линии! Это каллиграфия. Изречения из Корана.

На этом он проснулся. Сон запомнился.

А к вечеру следующего дня его вызвали в полицию. К сержанту. Он сказал:

-Пройдёмте. Нам нужны Ваши отпечатки.

-Естественно, — одобрил Иона.

В тесной комнатке он максимально аккуратно приложил пальцы. Сержант отнёс отпечатки, отвёл его обратно. Принёс книгу:

-Распишитесь, и забирайте. Теперь-то уж Вам придётся её читать. Искренне сочувствую. На этом всё, благодарим за сотрудничество.

-У меня есть вопрос... - сказал Иона. - Вы не находили там одной вещи...

-Да? - полицейский резко развернулся на каблуках. - Какой?

-Где-то рядом не лежало конспекта? Робинсон должен был его составить, для меня.

-Ага, - сказал сержант. - Подождите, - и выйдя в коридор, позвал кого-то: - Боб! Вещдоки по «Некрономикону».

-«Некрономикону»? - поразился Иона.

-Ну... у нас народ тоже не без юмора. Тут такая книга... таинственная. А скажите, у Вашего приятеля не было привычки нумеровать страницы?

-Он ставил внизу справа маленькую цифирку, - припомнил Иона.

Принесли лист, весь исчирканный каракулями Эдгара. Перечёрканный. Справа внизу стояла цифра - «22». Изучив пляшущие строчки, Иона сказал:

-Это конспект конспекта. Для меня. А где остальные страницы?

-Вот это мы бы и хотели знать, - медленно произнёс сержант. - Это единственный листок. Он завалился за стол. Его не заметили.

-То есть... конспект унесли?

-Предполагать можно всё что угодно. Пепла не находили. Попробуйте почитать. Коли он Ваш, берите. У нас есть фото. Вот распечатка, как мы это поняли, - он протянул ещё листок. - Он материт подсунутого Вами графомана, иногда - вместе с Вами. Больше ничего интересного.

-Какой Вы добрый, сержант, - сказал он.

-Не настолько, как кажется. От чего он умер, всё равно не скажу. Подробности не аппетитны.

Он не пошёл дальше вестибюля. Сел и сразу открыл двадцать вторую страницу книги.

Окна эти выстраивались в чопорный ламутский танец, маскарад букв в причудливых шляпах квадратур. Подача руки, поворот, поклон партнеру: вот так: бесовские измышленья океанитов. И они уже покинули мир, Рамбамы и Фимимбрассы, сладкие рабыни, темные обличьем и обхожденьем, ловящие в свои глумливые зеркала неводом сброшенных одежд, и тьма во свете, которая блестит ржавым кинжалом.

Двадцать вторая страница ничего не дала. Он так надеялся. Остался третий вопрос. Который мучительно не вспоминался.

На полпути домой он резко затормозил. Он едва вошёл в лабиринт, и одни тупики. Мысли бесцельно рикошетировали от его стенок. Пора положиться на Господа. Прямо сейчас и положиться. Вот здесь.

Он вышел из машины, огляделся. Бакалея, юрист, нотариус, цветочная лавка. День, улица, фонарь, аптека. Что выпадает из ряда?

Цветочная лавка.

Она была дома.

-Ты?? - сказала Юзя, принимая огромный букет роз. Они поцеловались, - А если бы у меня был парень?

-Чёрт с ним. Был бы третьим, - он гордо поднял голову.

Утром она варила кофе. Он её ухайдакал, кажется. Вот до чего доводит мужиков погоня за парой сапфиров чистой воды.

-Что это за книгу ты притащил? - спросила она.

-«Некрономикон», - хмыкнул он. Она кинула взгляд.

-Это не «Некрономикон». Слишком тонок. Тут нет шестьсот шестидесяти шести страниц.

Он ехал на работу в превосходном настроении духа. Ну и черт с ними, сапфирами. Он даже посмотрел на книгу на сиденье снисходительно — а вот хрен тебе, не буду читать. Твои четыреста... четыреста... Ну, не шестьсот шестьдесят точно.

Кстати, а сколько?

Он притормозил, открыл на последней.

444.

Когда он открыл двести двадцать вторую страницу, то почти сразу понял, что эту книгу не стоило читать по порядку.

Он гнал по шоссе. Мимо мчались позеленевшие стволы огромных вязов. Пролетела пара домов, телефонная будка... Э! Стоп. Он развернулся, подъехал, набрал номер.

-Шеф! - закричала в трубку Рита. - Где Вас носит?

-Рита, - ответил он. - Я вернусь только завтра. Или вообще не вернусь. Изобрази там что-нибудь.

-Где Вас искать, если что? Это опасно?

Рита всегда первую очередь думала о страховке. Разумно. Может, и сапфиры-то не сапфиры, а эти... как их... синие цианиды. Он продиктовал адрес.

Адрес он нашёл там, где ему и полагалось быть - на 222-й, почти прямым текстом. Единственная задержка была в том, что бы купить на бензоколонке карту. И заправиться.

Отзвонившись Рите, он погнал дальше. Запахло тиной, заливом. Давненько он не был в таких местах. Чуть ли не с детства. Деревья мельчали, превращались в кусты. Кончился асфальт.

А потом кончилась дорога. Нырнула в воду с песчаного бугра. На противоположном берегу стоял маленький паром, на одну машинку. Последний раз им пользовались, видимо, до изобретения автомобиля. На этом берегу имелись лодки на цепи, катер, домик невдалеке. В детстве... нет, позже, .. он любил паром.

Опять этот запах - машинного масла, железа. Испаряясь, ржавое железо придаёт воздуху изысканный аромат. Он точно взял след!

Надо кого-то найти.

Всё шло, как в сказке. И даже дед был рыжим. Лицо сливалось с бородой.

-Просто возьмите лодку, и этот велосипед. Там доедете, - сказал он.

-А где этот дом, двадцать два?

-Там есть какие-то дома, но я не знаю номеров.

Рыжебородый открыл замок, снял его в карман. Они затащили в лодку велосипед.

-Вытащите лодку там подальше. Унести может.

-Замок не нужен?

-На том берегу никто не украдёт. Там и двери без замков — дёрни за верёвочку, откроется.

Переправа заняла с полчаса. Теперь он ехал на велосипеде. Это было непросто — песчаные ямы, колёса вязли. Слева доносился шум прибоя.

Он уже проехал двадцать первый. Вон он, двадцать второй.

Двадцать третий? Не понял.

Он расстелил карту. Да, похоже это двадцать третий. Но вот же двадцать второй нарисован?

Он обернулся. Двадцать второй отсутствовал, как класс.

Так, вернёмся назад. Вот здесь значился участок. Не видно даже следов заборов. Столбов... Просто берег. Водоросли, выброшенные бревна...

Он горестно сел на песок. Настроение резко испортилось. Нет, то, что нет дома, который нарисован взрослыми дядями в здравом уме и твёрдой памяти, тоже результат. Но какой-то не такой.

Надо ехать к соседям... спросить...

Они улыбнутся, и скажут, что двадцать второго нет уж лет тридцать. Если вообще был. Вон, на карте даже мост нарисован. Которого нет. Что уж там, дом.

Он пошёл к велосипеду.

Но что-то же должно быть! Он обернулся.

Широкий пляж. Волны, пена, полоса водорослей, бревна... Раз бревно, два бревно. Три бревно... Бревно? Не длинновато? Балка? Старая мачта?

Он пошел к ней. По песку.

Это был рельс. Опутанный водорослями. Море не выбрасывает рельсы. Никогда.

Рельс из города Чугуева.

Он на полпути в желтый дом, как кто-то недавно сказал. Ещё полпути, и золотой ключик наш.

И этот рельс... указывал пропущенный поворот в лабиринте. Конечно!