Сумрак где-то рядом - газета «Обзор», новости Литвы

Хотелось женщины. Новой.

Он поднял воротник, постарался укоротить шею. Исчезающе мелкая морось ощущалась только при порывах ветра в лицо. Асфальт блестел в свете тусклых фонарей, машины дремали у обочин. Жизнь здесь если и шла, то через пень-колоду. Даже на неон эта улица была ленива.

Он несправедлив. Сегодня очередная серия, вот и нет никого. Так бы он поехал к Юзе, тёплой и мягкой, но он не любил разбавлять секс сериалом.

Что он не остался дома? Куда отправился, зачем? Не было никакой цели.

Нет, его вполне устраивала Юзя. Просто остро захотелось нового лица. Нового голоса, новых привычек. -Ага, что бы после ужина обязательно пёрнула два раза, - сказал внутри кто-то ехидный.

Неоновые буквы перекрывались ветками. Что это, что это? «...пт...пт... Ночные пташки». Кто заказывал бар?

Единственный посетитель, старик, дремал в тёмном углу у окна. Бармен смотрел сериал, сложив руки на груди. Он встал при его появлении, снял бутылку и вопрошающе показал ему. Иона кивнул. Виски пахнуло кирзой. Лучше бы он взял коньяк. Коньяк холоден и мокр. Хотелось чистого обжигающего.

Он упорно не хотел смотреть этот сериал, но не видел возможности уклониться. В нём, как всегда, исключительно загадочно ничего не происходило. Канапе с салями, что ли? Хм... Это ужасно. Он же не хочет есть.

Звякнуло. Вошла девушка. Он старался оттянуть момент, когда увидит её лицо, и разочаруется. Лица, которые не разочаруют, дома сидят.

-Мне эспрессо. Два маленьких. У нас автомат сломался, - добавила она, будто извинялась, что причиняла беспокойства.

Он взглянул.

Глаза.

Такие глаза он видел лишь раз в жизни. Он специально потом приходил посмотреть их, раза три. Но вскоре та женщина исчезла. Это было очень давно, и вот уж сколько лет ему казалось, что он всё это выдумал. Он хотел бы установить, действительно ли бывают такие глаза, иль то были юношеские гормоны. Ну вот, установил.

Её слова означали, что сломался автомат в фирме, или конторе. 20.22. Кто же работает в такое время, какой офис?

Девушка выпила кофе и ушла. Убей Бог лаптем, если он вспомнит, какого цвета у неё пальто. Или это была куртка? Да ладно, какого цвета волосы?

Чёрного. Точно.

-Интересно, где это ещё работают, - вдруг сказал он.

Бармен посмотрел на закрывшуюся дверь:

-Не представляю. Редко у них автомат ломается. Первый раз вижу.

Глаза были с поволокой. Сияли? Нет, это неверно. Вот, взять гальку. Тусклая, сухая. А ополоснёшь — заиграет. Он взглянул на бармена. Глазами тому служила пара обычных сухих окатышей. Даже пыльных.

Он бросил купюру, заторопился. Но девушки на улице не было. Куда бы она могла деться?

-Ты какой-то задумчивый сегодня, Иона, - сказала секретарша.

Тоже два окатыша. У всех два окатыша. У него самого, в зеркале.

Да, сегодня он управлялся с клиентами без интереса. Паршиво, тех пяти процентов впечатления, которые он на этом теряет, и не хватит, что бы заполучить их. Его дело такое неверное... Крутого парня надо играть вдохновенно.

-Рита, - ответил он, - что ты знаешь о районе Третьей Южной? Что там может работать после восьми, что бы в этой фирме был кофейный автомат и молодая девушка?

-Кофейный автомат? - захлопала ресницами секретарша. - А побольше вводных?

-Ну... это не смертельно. Блажь стукнула. Не найдёшь, так не найдёшь. Где-то рядом с баром «Ночные пташки».

Рита бросила на него всепроникающий взгляд. Он смутился:

-Ладно, можешь это отставить.

Он ёрзал, и уже двадцать раз подумал, не попросить ли её ещё раз. Как вдруг она вошла и положила список — пунктов пять:

-Там больше, конечно.

-Я понимаю, - сказал он, вчитываясь. - Стоп, это как? Библиотеки в это время работают?

-Да. Государство вдруг решило, что страдающим бессоницей потребуется чтиво.

-Не слышал, - усмехнулся он.

Он едва дождался пяти.

При свете тусклого догорающего дня Третья Южная выглядела ещё более унылой. Или это у него настроение?

Бибиотека располагалась сзади, в корпусе, перепендикулярном улице. Если девушка там, он её и не увидел. Сразу за баром она свернула. Где-то должен был быть проход дворами.

Он повернул бронзовую ручку (ай-яй-яй, государство, он такую позволить не мог) — и вошёл. Гардероб. А вот и кофейный автомат... Ага, не живой. Он заглянул в зал. Несколько юнцов, отрок...За стойкой сидел пожилой джентльмен с газетой.

-Извините...

-Да? - седой оторвался от газеты. - Раздевайтесь. Не оставляйте ценности в карманах.

-Нет, я хотел спросить... У Вас работает такая девушка...

-Даниэла? Сегодня её не будет. Подождите-ка... Пройдите.

Он вышел из-за стойки.

Недоумевая, Иона вошёл в зал. Старик внимательно оглядел его.

-Хм, - сказал он. -Ну, надо же. Наверно, это Вам. Подходите под описание.

Он нагнулся, и вытащил из-под стойки что-то тяжелое. Это был небольшой, но толстый том, завёрнутый в пергамент. И запечатанный сургучом!

Иона растерянно взял книгу, и даже пощупал её.

-Можно здесь посмотреть, что это? - спросил он.

-Да пожалуйста, - ответил ему библиотекарь. - Она же Ваша.

Он нашёл нож для разрезания бумаги, протянул. Косо примостившись за столиком, Иона пропорол обёртку и сорвал её.

«Оранжевый знак. Рагуан и Каркоза»

Хорошо, что не жёлтый.

-А когда будет Даниэла? - спросил он.

-Она сказала, что заболела, - ответил седой. -А это у неё может длиться, сколько угодно.

-Странный работник, - поднял бровь Иона.

-Зато когда она не болеет, то может здесь быть всё время, с утра до ночи, - ответил старик.

Он уже собрался уходить, но у порога остановился.

-Она не просила ничего передать?

-О! - седой смущенно щелкнул пальцами. - Я и забыл. Что бы Вы обращались с ней осторожно.

-Осторожно? - переспросил он. - В каком смысле — осторожно?

Старик пожал плечами:

-Не знаю. Может, она редкая? - он с любопытством взглянул на том. - Кто там автор?

Ни снаружи, ни внутри автор не значился. Издательство - «Сезон Перемен» - тоже ничего не говорило. Что не удивительно - судя оформлению, книга была выпущена где-то в беспутные двадцатые.

-В те годы половина страны издавала то, что писала другая половина, - вздохнул седой. - Точно не из нашей бибилиотеки.

Это Иона и сам видел.

-Может, ей стоит позвонить?

-Она, когда болеет, уезжает к родным. Они у неё где-то на Заливе, телефон она не оставляла. Знаете, на этих песчаных косах, куда полсуток ждать паромчика. Оставьте свой номер.

Он дал ему визитку. Надо было ознакомиться с подарком, но не здесь. Он определенно чувствовал, что библиотечный зал — не то место. Не мешало и чуть смазать шестерёнки бытия.

Бармен «Ночных пташек» кивнул, но ничего не сказал. Теперь он взял коньяк (блин, лучше бы сухое красное). Сел, открыл книгу.

О, чёрт.

Это был многозначительный словесный понос. Если эта Даниэла предлагала ему ознакомиться с Главной Книгой её жизни, что бы приблизиться к недосягаемому уровню её сознания, придётся немедленно выкинуть её из головы.

Но как выкинуть из головы глаза?

Интересно. Другие тоже видят эти глаза?

«Тьма спустилась на Куфурин. Подсвечивались колеблящимися факелами ворота Застенчивого Парня, да Башня Драматурга. Существуют часы ночи, когда они возбужденно ведут между собою тихие таинственные совещания, и порою эти стены охватывает неизъяснимый трепет, но мы воспринимаем его тупо, не доискиваясь причин. Голос, произносивший эти видимые слова, умер без отзвука. Каждый звук, порождает много откликов, как каждая вещь бросает тень; но эти голоса были без эхо - они давным-давно развеялись. В час этот Сумрачные Боги обладают полнотой Силы, что бы нечестивыми лабиринтами начинить рассудок блудливым опиумом. Из поезда на Рагуан, как всегда в двадцать двадцать две появляется толпа масок, так странно гримасничая, что неодолимо хочется подражать им -мигать глазами, дергать плечами и стягивать углы губ. Толпящиеся существа, желая попасть в поле зрения, нетерпеливо отталкивают друг друга. Но все они не имеют плоти. Они — скользящие жемчужины на шелковом шнуре, смолкшие звуки неизвестных инструментов.»

И четыреста страниц такого бреда. Неужели это неизбежное приложение к глазам?

А ведь библиотекарь в самый первый момент сказал что-то странное. Но он забыл переспросить, и никак не мог вспомнить, что.

Бесполезно. Мозги сводит судорога от любой пары предложений. Если здесь есть предложения, конечно. Он встал, подошёл к стойке.

-Дайте телефон.

Брамен поднял аппарат на стойку. Иона вздохнул. Взял трубку, набрал номер.

-Эдгар?

-Привет. Это что, Иона, что ли?

-Он. Послушай, есть дело на пол-лимона. Я помню твой вожделенный взгляд на набор из моржового клыка... Вот где-то на ту витую ручку...

-Нифига себе. Я не представляю, что мог бы сделать совершенно бесполезный для тебя Эдгар, что б ты расстался с ручкой. Разве что, понадобился свежий труп, но я бы не хотел предоставлять свой. Только за весь набор.

-Прочитать книгу, и пересказать своими словами.

-А в чем проблемы? Ты же учился в начальной школе... погоди, мы же с тобой вместе гимназию кончали...

-Четыреста страниц такого текста... Я два предложения не осилю. Даже если б на какой-то странице находилось точное описание подкопа к брильянтовым кладовым.

-А оно там есть?

-Если б я знал, что там есть. Что-то есть. Может, страницы ядом пересыпаны.

Эрик сделал пв-пв-пв губами.

-Ну ладно, присылай.

-А как быстро это можно?

-Ты меня заинтриговал. Четыреста страниц — это четыре часа. Но если книга тяжёлая, то это не чтение, а, типа, фотографирование текста. Эти фотографии должны ещё в голове улежаться, чтоб я понял сюжет. Готовь ручку.

Как и обещал, он позвонил на следующий день.

-Пв-пв-пв... - сказал он тяжко. - Знаешь, насчёт ручки... ты не прогадал. Бывают дурацкие тексты, но этот ещё и больной писал. Идёт, скажем, речь о мужчине, потом оказывается, что это женщина. Вот тебе кошка, а через десяток страниц это вдруг бабушка. Он не помнит, что писал. Я бы хотел самому себе пересказать, но для осмысленного реферета понадобится время. Надо же, какую только херню раньше издавали...

Дело откладывалось на неделю. Печально. По его просьбе Рита звякнула в библиотеку. На вопрос, появилась ли Даниэла, там ответили с подтекстом «что так рано беспокоите?»

Но уже к вечеру к нему домой пришли.

-Вы знаете Эдгара Робинсона? - спросил сержант.

-Да, мы вместе учились. Я ему звонил днём. Что случилось?

-Умер. Мы выясняем, как. Вы много общались?

Иона прошёл к бару, налил красного сухого. Предложил сержанту, но тот отказался. Выпил.

-Да мы не общались. Месяцами. Но вот сегодня я как раз звонил.

-Зачем?

-Я просил его прочитать книгу.

-Прочитать книгу? Вы критик? Публицист?

-Нет, просто хотел произвести впечатление на кое-кого литературными познаниями, а книга толстая и заунывная. Эдгар феноменально быстро читал. Это было его единственное достоинство. Он бы мне пересказал.

-Понятно. А что за книга?

-«Оранжевый знак», кажется. И пара каких-то собственных названий, или имен.

-Там была такая, помнишь? - спросил сержант полисмена, который его сопровождал. Тот пожал плечами:

-Нет.

-Как Вы меня нашли? - поинтересовался Иона.

Вместо ответа сержант протянул ему ключ от камеры хранения. К нему цеплялась бирка с номером, и бумажка — с его именем.

-Мы хотели бы проехать с Вами на вокзал, и открыть камеру, - сказал сержант. -Ключ лежал на трупе сверху. Умерший никак не мог его так положить.

Они ехали на их машине.

-Как он умер?

-Сказать? - спросил младший чин.

-Мы ещё сами не знаем, - ответил сержант.

Они доехали до вокзала, вошли. Вот камера.

-Смешно звучит... - сказал Иона. -Но вдруг там бомба? Вы лучше отойдите?

Полицейские усмехнулись, но чуть отошли. Он открыл.

Там была книга. Теперь без обёртки. Сверху лежал клочок бумаги - записка. Он незаметно сунул её внутрь перчатки, извлекая том.

Сержант приблизился, спросил:

-Это та самая книга?

-Да.

-Дайте посмотреть.

Иона отдал том. Сержант раскрыл его, потряс. Но из него ничего не выпало. Открыл на случайной странице, почитал. Поморщился.

-Её придётся изъять. Временно.

-Да вот она перед Вами. Что из неё можно высосать? Галиматья.

-И откуда у Вас эта «галиматья»?

-У бабушки было много такой чепухи, - он даже не соврал. - Ах, да, Вам же надо отпечатки пальцев...

-Вот именно.

Его доставили домой. Когда они ушли, он смог прочитать записку.

«Ну я же говорила — осторожно».