Цирцея - газета «Обзор», новости Литвы

Миф о том, как Одиссей заглянул к Цирцее на огонёк, в силу своей неоднозначности, использовался на протяжении веков множество раз. Что хотел сказать Гомер? Не то все мужики свиньи, не то все женщины ведьмы...

John Waterhause, 1991. Цирцея предлагает кубок Одиссею

Миф был широко известен уже в раннем средневековье...

... и среднем ( судя по кораблю - 1300 год):

Во времена Возрождения сюжет большой популярности не имел. Но Доссо Досси создал почти классический образец волшебницы (если это только не Мелисса, похожая на неё атрибутами):

И ещё одна его картина - теперь уж точно Цирцея:

Лоренцо Барбьери рисует менее уравновешенный типчик:

Иллюстрации в книгах, конечно были:

А вот, представьте себе, леди Гамильтон в образе Цирцеи. Джордж Ромни, однако:

19 век открыл новую эру в изображении колдуньи/богини.

Английским прерафаэлитам Цирцея была невероятно симпатична. Они создали массу картин по теме. А кровавую истеричку Саломею они оставили модерну и экспрессионизму. Вот ещё пара знаменитых картин Waterhouse, где Цирцея трактуется довольно симпатично:

Circe Invidiosa

Scetch

Один из самых загадочных прерафаэлитов - Hacker. Запоминающийся образ - и мужики свиньи, и баба - ведьма. В цвете картину не нашёл (уничтожена??):

John Collier:

Следует отметить, что тут Церцера покатилась по наклонной. Куда-то в зоофилию: животных она любит больше, чем людей. Правильное животное - не хомяк, и даже не морская свинка, а леопард, ещё лучше - тигр. Arthur Wardle:

Думаю, Burne-Johnes (видимо, Цирцея обслуживала и других посетителей?):

И завершает 19 век троечка художников, которых я, жалкий склеротик, никак не могу вспомнить:

(что самое постыдное, автора этой очень известной картины тоже не помню.)

Эдмон Дюлак иллюстрировал всё, в каком-то персидском стиле. Иллюстраторт времён модерна:

Норманн Линсдей, австралиец, использовал всё, что можно для кучи обнажённых тел. Вероятно, на небесах он работает богом нудистов. Цирцея опознаётся по зверью:

Гросс, глава немецкого экспрессионизма. Слава богу, эту его картинку ещё можно поместить в дневнике. Какой Одиссей, однако!

Совершенно неопознающаяся картинка времён ар-деко:

Современность, (Charles Hermans), обходится уже без свинок. А я так их любил!

И закончу всё, в надзидание всем Цирцеям прошлого, будущего и настоящего, Цирцеей кающейся. Некоего Йона. Нечо мужиков в свиней превращать, вот они и сбегать не будут...

Внизу - текст легенды. Отчёт составил Ваш Одисс... тьфу, Остройсс.

...сосредоточились все на корабле Одиссея, и скоро прибыли к острову Эйа. (На этом острове жила прекрасная богиня, дочь бога солнца и Персы; она называлась Цирцеей и жила в прекрасном дворце). Они высадились на берег и мирно расположились на траве. На третий день разделил Одиссей воинов на два отряда и один должен был идти к дому, замеченному Одиссеем: жребий пал на отряд Еврилоха. Когда этот отряд подошли ближе, то с ужасом и изумлением они увидали волков и львов, мирно расхаживавших вокруг дворца.

Звери, заметив подошедших, медленно направились к ним, но не причинили им ни малейшего вреда; поэтому путники скоро ободрились и смело вошли в ворота дворца, из которого до их слуха долетал прекрасный голос Цирцеи, имевшей обыкновение петь за работой. При приближении чужеземцев она встала с места и пригласила их войти. Только один Еврилох остался за воротами, так как предчувствовал в этой любезности коварство.
Тем временем Цирцея ласково ввела чужеземцев в свой дворец и усадила их на разукрашенные кресла; затем молодые служанки принесли сыр, молоко, мед и крепкое вино; в то время как они уже готовились приняться за угощение, Цирцея незаметно всыпала в готовящееся тесто особый порошок, обладавший свойством обращать людей в животных. Действительно, как только гости отведали предложенное им кушанье, они тотчас же превратились в свиней и с хрюканьем забегали по комнате. Волшебница приказала развести их по стойлам, находившимся около дворца, и бросить им желудей.
Еврилох, видевший все это, поспешил возвратиться к кораблям и рассказал Одиссею об ужасной судьбе, постигшей несчастных.

Выслушав его рассказ, герой сейчас же схватил свой меч и приказал вести себя ко дворцу.
Дорогой он встретил прекрасного юношу, в котором он по золотому жезлу, бывшему в его руках, сейчас же узнал Гермеса, посланника богов. Гермес взял его за руку и дружелюбно спросил:
- Ты хочешь освободить своих друзей от чар волшебницы Цирцеи? В таком случае я дам тебе средство, которое защитит тебя.

С этими словами он вырвал из земли черный корень и, подавая его Одиссею, продолжал:
- Этот корень поможет тебе противостать колдовству Цирцеи; она приготовит для тебя сладкое кушанье, в которое подмешает своего волшебного соку, по этот корень помешает действию сока. Когда она затем прикоснется к тебе своим жезлом, ты сейчас же обнажи свой меч и бросайся на нее, как если бы хотел убить ее! Тогда ты легко сумеешь заставить ее дать обещание, что она не причинит никакого вреда тебе, и после этого можешь, ничего не опасаясь, жить у нее сколько захочешь.

Сказав так, Гермес исчез, Одиссей задумчиво продолжал свой путь к дворцу волшебницы. Та ласково встретила его и, усадив на дивно изукрашенный троп, подала в золотой чаши волшебное питье. Как только он выпил его, она сейчас же прикоснулась к нему своим жезлом и громко воскликнула:
- Ну, а теперь иди к своим друзьям в свиной хлев!

Но Одиссей вместо того, чтобы обратиться в свинью, выхватил свой меч и грозно устремился на нее. Тогда Цирцея испуганно вскрикнула и, бросившись к его ногам, начала умолять его:
- О, горе мне! - говорила она, - кто ты, могучий муж? Может быть, ты Одиссей, о котором уже давно было предсказано мне? В таком случае вложи в ножны меч и будем друзьями!

Но Одиссей, не изменяя своего угрожающего положения, воскликнул:
- Поклянись прежде, что ты не причинишь мне никакого вреда! Цирцея дала требуемую клятву, и тогда Одиссей спрятал свой меч и принял ее приглашение отдохнуть на острове. На следующее утро служанки Цирцеи, прекрасные нимфы, стали приготовлять пир; одни из них покрыли пурпуровыми тканями ложа и поставили перед ним стол, весь уставленный золотыми блюдами; другие готовили и разливали по кубкам вино, третьи грели в большом котле воду, чтобы усталый путник мог освежиться и омыться перед принятием пищи.

Одиссей, умывшись и одев прекрасные одежды, явился к столу и сел на приготовленное ему место; но он не прикасался ни к одному из блюд, стоявших на столе, а молча и печально сидел против своей прекрасной хозяйки. Тогда Цирцея, заметив его печаль, спросила его, почему он так молчалив:
- Скажи сама, - ответил Одиссей, - разве может человек, имеющий справедливость в сердце своем, спокойно наслаждаться питьем и едой, когда его друзья находятся в беде! Если ты хочешь, чтобы я ел, то прежде освободи дорогих моему сердцу товарищей!
Цирцея не заставила долго просить себя; растворив стойла и выпустив находившихся там свиней, она с помощью другого сока обратила их опять в людей, даже более молодых и красивых, чем они были прежде.Богиня же сказала Одиссею:
- Ну вот, я исполнила твое желание. Теперь сделай и ты мне удовольствие: вытащи па берег корабль, и останься со своими спутниками некоторое время у меня!

Они вытащили корабль и последовали за Одиссеем в дворец Цирцеи, которая ласково встретила их, устроила им баню и дала им новые богато украшенные одежды. Каждый день устраивались богатые пиршества, и гости, очарованные любезностью хозяйки, незаметно для себя прожили у Цирцеи целый год. По истечении этого срока товарищи Одиссея начали все чаще и чаще поговаривать о том, что пора возвращаться на родину. Одиссей внял их просьбам и стал умолять Цирцею, чтобы она позволила ему и его спутникам возвратиться на родину. Богиня открыла ему, что прежде он должен еще посетить царство теней и вопросить душу прорицателя Тиресия о своем будущем.