Достоевский после первой бутылки

Выпивши, приятного не пишу. Патриоты, литераторы, и народ крутославный: закройте пост, ЛиРу, выключите комп. По-хорошему. Кто не спрятался, я не виноват.

В старом английском фильме события происходили во время немецкого десанта на Крит. Советники у греков были англичане. И вот английский лейтенант правит грузовиком, который куда-то удирает от фрицев; в кузове греческие солдаты, беженцы… Мрачные, трагичные лица – родина под проклятием, слёзы на щеках. Тут кончается бензин, англичанин выскакивает из кабины:

«Где тут можно взять бензин???»

« Наша страна! – восклицает один. – О, Греция! – рыдают женщины. – Всё пропало! Виноградники, сады… Наша душа под грязным сапогом!" - кричит кто-то в голос.

И так далее.

Англичанин не понимает. Что бы ехать дальше, нужен бензин.  Его нужно достать. Душа под грязным сапогом его в данный момент интересует меньше всего.

…..

В нашей литературе нет ни Киплинга, ни Вальтера Скотта, ни Уэллса, ни Конан Дойля, ни Стивенсона. Нет даже завалящего Уилки Коллинза.

 Зато у нас есть Достоевский. Он велик. Он неповторим. Он уникален. Отчаянность Христа на челе. Трагически воспалённые круги вокруг глаз на осунувшемся лице. Судорожно сцепив руки, он смотрит на англичанина, который спрашивает:

«Где здесь можно достать бензин?»

Переживания. Чувства. Слеза ребёнка. Почувствовать бога. Это так важно. О чём меня спрашивают? О каком бензине? Что за мещанская серость? Тут вам не Стивенсоны для недоразвитых младенцев!

 Ни у одного народа нет нашего великого Достоевского. И я им желаю – не заводите.