БЕЗЫМЯННАЯ
Рассказ
1
Шёл третий год так называемой хрущёвской оттепели, когда сын Гринюсов Ромас окончил среднюю школу. Тогда же им было сообщено, что их ссылка завершилась и вся семья может возвращаться в Литву.
Так уж получилось, что все члены семьи тут же собрались в дорогу, а Ромас решил задержаться в Сибири - он поступил в Новосибирске в институт. Разумеется, и он бы мог уехать в Литву - мало ли там высших школ. Однако побоялся вступительных экзаменов на литовском языке - все-таки в Сибири он с пятого класса учился на русском языке, и его пугала незнакомая литовская техническая терминология. Родителям сказал: «Пока остаюсь. В Литву приеду, став инженером».
Однако учёба для первокурсников в сентябре не началась. Их отправили помочь Шарчинскому совхозу в уборке урожая. Работали студенты возле комбайнов, а чаще всего из больших куч, ссыпанных прямо в поле, совковыми лопатами кидали зерно в кузова машин, которые его увозили на железнодорожную станцию Черепаново.
Как-то Ромаса в поле разыскала работница конторы и сказала, что звонили из института и просили передать ему, что он должен срочно явиться по какому-то важному делу. Что за дело, не объяснили. Встал вопрос: а как добраться до Новосибирска? А тут подъехал грузовик, студенты заполнили его кузов зерном, и с разрешения водителя, Ромас устроился в кабине.
Попрыгав на колдобинах пыльного проселка, грузовик въехал в Черепаново. И тогда студент спохватился, что в путь отправился без гроша в кармане. Попросить у водителя взаймы несколько рублей постеснялся, решил без денег добираться до Новосибирска. Постояв у расписания поездов, вышел на перрон.
Спустя полчаса на минутку остановился пассажирский поезд, прибывший из Барнаула. Ромас подбежал к последнему вагону, на ступеньках которого стояла и держала желтый флажок усталая проводница.
— Ваш билет? - спросила она.
— Нет у меня ни билета, ни денег, а добраться до Новосибирска должен срочно. Студент я, на полях совхоза с однокурсниками тружусь. Взмолился:
— Возьмите зайцем, тише воды где-нибудь в уголочке сидеть буду.
Парень выглядел интеллигентно и умолял таким жалобным тоном, что проводница его пожалела:
— Ладно, поднимайся, но, если будет контроль, сам ответишь. Я не заметила, как ты проскользнул.
Всю дорогу ёкало сердчишко студента. В каждом идущем по вагону человеке ловил глазами контролёра. Не уловил, и его никто не изловил. Выскочив на вокзале Новосибирска, помчался в институт. А тут секретарша словно холодной водой окатила:
— Прости меня, студентик, перепутала я имена. Ты Ромас, а тот Роман. Ему надо срочно приехать, в семье какое-то несчастье. Я уже звонила в контору совхоза.
Повторила:
— Прости, паренёк, что так получилось.
— Получилось, получилось, - пробурчал Ромас, выйдя на улицу.
Хотелось есть, звуки тревоги подавал живот, и потерпеть ему студент велел до возвращения в Шарчино. Только каким образом он туда доберётся? Найдёт ли ещё одну милосердную проводницу? Возможно, и нашлась бы такая, однако взгрустнуть путешественнику пришлось после ознакомления с расписанием поездов: ближайший пассажирский в сторону Алтая отправлялся ночью. И решил тогда Ромас поохотиться за уходящим в том направлении товарняком.
Обратившись к рабочему, наклонившемуся к колесу вагона, груженного каменным углем, узнал, что этот состав вскоре двинется в Барнаул. Дойдя до хвоста состава, юркнул в тамбур предпоследнего вагона.
«Чтоб только не заметили, чтоб только не выгнали», - промелькнуло в мыслях. Не заметили, не выгнали. С облегчением вздохнул, когда состав тронулся.
Только когда поезд выполз из города и стал набирать скорость, понял Ромас, что значит ехать среди вагонов с углем, да ещё в конце состава. Встречный ветер засквозил угольной пылью, стал обжигать лицо и невозможно было от него увернуться. И ещё не давал покоя вопрос: а если в Черепаново поезд не остановится? Не остановился, но убавил скорость, и парню удалось удачно спрыгнуть. Осталось решить, что делать дальше, так как умчавшийся поезд оставил за собой сгущавшиеся сумерки. Подергал за ручку дверь здания вокзала - она оказалась запертой. Где посидеть, где подремать до рассвета? Нет, он не станет сидеть и дремать. Он пойдет по той дороге, по которой его привёз грузовик с зерном. Поди, к утру доберётся до Шарчино.
Однако вскоре понял Ромас, что придётся прекратить ночное путешествие - стало совсем темно и появилась опасность сбиться с пути. Увидев впереди замерцавшие огоньки, ускорил шаг и вскоре поднялся по заскрипевшим ступенькам, постучался.
2
Дверь открыл щуплый усатый старичок, перед глазами Ромаса из-под потолка блеснула лампочка.
— Откуда к нам негр пожаловал? - спросил старик, щуря слезящиеся глаза.
— Почему негр? Я не негр, - возразил Ромас.
— А почему чёрный?
И тогда понял студент, что в негра его превратила угольная пыль, летевшая с вагонов. Пояснил:
— Это я на товарняке с углём ехал. Студент я.
— Студент? Это не из тех, что в Шарчино мантулят?
— Из тех.
И взмолился:
— Пустите переночевать.
— Не допрашивай, дедушка, человека, разве не видишь, что он усталый и голодный? - заговорила светловолосая девушка, возникшая возле старичка. - Хорошо, что мы сегодня баню топили, вода ещё не остыла. Парню надо помыться, а одежонку я выстираю.
— Как знаешь, как знаешь, - пробурчал старичок и, покряхтывая, присел на скамью возле печки.
Девушка подскочила к большому окованному сундуку, порылась в нем и, накинув на руку разноцветную одежду, сказала: «Пошли». Двор встретил их темнотой и звенящей тишиной. Девушка шла уверенно, он семенил сзади. Нащупав дверную ручку, дернула её, затем зажгла лампочку, тускло осветившую предбанник. Объяснила:
— Когда разденешься, за той дверью слева нащупаешь выключатель. Холодная вода в деревянном бочонке, горячая - в бачке на печи. И мыло там найдешь. А здесь полотенце и дедушкина одежда. Она чистая, наденешь ее. Свою оставь. Пока будешь мыться я приготовлю ужин. Возвращаясь, в темноте не заблудишься?
Мылся парень с огромным удовольствием. Если девушка привела его помыться и побежала ужин готовить, то можно и на ночлег надеяться. А, передохнув, утром - вперёд в Шарчино. Усмехнулся: это не путешествие, а сплошные приключения.
Облачившись в одежду старичка, маленькими шажками направился в сторону призывно светящихся окон.
— В самое время пришёл, - встретила девушка. - Блины ещё горячие, будешь есть с малиновым вареньем. Сейчас поставлю самовар, чаи погоняем.
Бросив взгляд серых глаз, улыбнулась:
— Ну вот, теперь другое дело. Негр стал красавцем.
Только уничтожив несколько блинов осмелился Ромас внимательно глянуть на девушку, усевшуюся против него. Под левым её глазом, словно крошечная пуговица, темнела родинка, на продолговатом загорелом лице светилась лёгкая улыбка. Длинная, пухлая и светлая, как усы старичка, коса свернулась меж её локтей. Он ел, а она, не спрашивая, подкидывала в его тарелку блины. Потом, когда на стол был поставлен самовар, они втроём пили чай, пахнущий чёрной смородиной.
Подняв голову, Ромас увидел на стене висящую полочку с книгами. Уловив его взгляд, девушка пояснила:
— Там мои любимые книги.
Спросила:
— А ты любишь читать?
— Очень.
— Что читаешь сейчас?
— «Собор парижской богоматери» Гюго.
— О, наверно, очарован Эсмеральдой?
— Не только ею. Я восхищаюсь и другими персонажами этого писателя и вообще его книгами, он мощно, словно выстрелом, подводит своего героя к финалу.
— А мне очень нравится Квазимодо, - задумчиво прищурив глаза, произнесла девушка. - Его обидела мать природа, но зато какая в этом человеке душевная сила и красота. А «Овод» Войнич читал? Да, конечно, читал. Какой потрясающий Артур, какой характер, мужество!
— Тебе больше нравятся мужские персонажи?
— Да нет. Своим богатым внутренним миром мне очень близки героини повестей Тургенева. Иногда спрашиваю себя: и почему я не могла родиться в девятнадцатом веке? - девушка умолкла и потянулась к чашке с чаем.
— А где, внученька, гостя спать уложим? - заговорил всё время молчавший старичок.
— Я уже приготовила ему постель в моей кровати, сама найду, где прикорнуть. А теперь побегу в баню, состирну его одежонку.
Давно не проваливался Ромас в такую мягкую постель, пахнущую вольными ветрами. Уснул сразу, и приснилась ему Литва детства, когда возле родительского дома он носился по сиреневому садику, "веснами благоухавшему чудесными запахами белых и фиолетовых гроздьев. Проснувшись, увидел девушку, хлопочущую возле кухонной плиты.
— Проснулся, путешественник? - спросила она, вытирая о фартук руки. - Доброе утро. Можешь надевать свою одежонку, она сухая. А я, пока ты одеваешься, побегу курочек покормлю.
На завтрак молодая хозяйка предложила яичницу, потом они пили чай, закусывая мёдом. Девушка сокрушалась, что ранние заморозки погубили красоту её цветника. Какие чудесные розы в нём пламенели!
Поблагодарив хозяев за радушный прием и попрощавшись, Ромас вышел и, бросив взгляд в обе стороны, увидел две покосившиеся избы, окна одной из них скрывались за обрезками горбылей, прибитых к наличникам.
«Хилая деревушка, - подумал, - поди, даже без названия».
А в восточной дали, обещая осеннее вёдро, задумчиво отрывался от земли пылающий шар солнца.
Шагал Ромас по просёлку весело посвистывая и даже подпрыгивая. «Какая чудесная девушка встретилась, - размышлял. - Незнакомого парня повела мыться, накормила, свою кровать уступила и даже его грязную одежонку успела состирнуть и высушить». Может, два, а то и три километра успел протопать, когда его догнала велосипедистка. Да, это была та же девушка - в синей юбочке и белой кофточке, на ногах - простенькие босоножки. Легко соскочив, произнесла:
— Здравствуй, таинственный путешественник. Не поверишь, я уже успела по тебе соскучиться. А так как перед тобой провинилась, хочу попросить прощения.
3
— Прощения, за что? - удивленно спросил парень.
— Я же тебя, бедолагу, без обеда отпустила.
— Ну и что? Я же только что позавтракал, а обедать ещё рано.
— Сейчас рано. А когда до полудня потопаешь, разве не захочешь есть? Знай, на твоём пути деревень нет, никто не накормит.
Девушка сняла с руки белый мешочек и протянула ему:
— Тут найдёшь несколько ломтиков хлеба, три варёных яйца и бутылку с чаем. Прости, не успела что-то более серьёзное приготовить.
— Опять «прости». Это ты прости, что грязный и незваный ввалился в ваш дом. И прости, что не могу заплатить. Так уж получилось, что ни копейки нет в кармане.
— И тебе не стыдно говорить о деньгах? Это низко. Неужели ты, если бы я, грязная и незваная, заглянула в твой дом без денег, выставил бы меня за порог?
Почувствовав, что краснеет, парень промямлил:
— Что ты, что ты, конечно бы принял.
— Ну, а чего мы стоим? - спросила девушка. - Тебе надо идти, до Шарчино лишь к вечеру доберёшься. Я тебя провожу. Хотя бы до того вдали петляющего и почти пересохшего ручейка.
Ромас ничего не ответил, он ещё не успел прийти в себя от неожиданности: догнавшая его велосипедистка не только вручила ему мешочек с обедом, но и решила проводить. Шагал он по обочине проселка, девушка одной рукой вела велосипед, другой возбуждённо взмахивала.
— Завидую тебе, - продолжала она, - ты студент и идешь к намеченной цели. Я же нынче в Черепаново окончила школу, но пойти дальше не получилось, хотя и пыталась. Моя мечта - стать актрисой. И обязательно ей стану. С восхищением смотрю на Орлову, Ладынину. И - Артмане. Слышал такую? Это удивительная латышская актриса. Ах, эти прибалты. Недавно прочитала роман латышского писателя Лациса «Сын рыбака», потом книгу литовского писателя Цвирки «Земля кормилица». Сколько настрадались тамошние жители, сколько трагических судеб. Меня очаровали гордые люди того далёкого края, их жизненный уклад. А знаешь, на какую героиню Тургенева я хотела бы быть похожей?
— Не на Елену ли, которая так полюбила болгарина, что готова была последовать за ним хоть на край света?
— Угадал. Мне кажется, что я бы могла стать Еленой, но где мне найти своего Инсарова? Которого бы так полюбила, что даже на каторгу, как жены декабристов, за ним бы пошла.
Ромас шагал в растерянности - его потрясли мечтательность и открытость деревенской девушки. Она же продолжала говорить увлеченно, всё сильнее распахивая душу.
— Я думаю, что женщину и мужчину Господь создал не только для того, чтобы они продолжили род. Этим занимаются кошки, собаки, да и всё по земле ползающее и бегающее. Для людей Господь придумал души и забросил в них зародыши любви. Только зародыши! И сказал: «А любить друг друга жертвенно научитесь». Но разве каждый способен научиться, когда на любовь постоянно посягает ненависть?
Внезапно остановившись и протянув к небесной голубизне руку, спросила:
— Видишь то белое, задумчиво плывущее облачко?
— Вижу.
— Мне порой кажется, что я похожа на такое одинокое облачко. Я словно плыву в поднебесье и не знаю куда уплыву, найду ли когда-нибудь ярко искрящуюся любовь.
Вдруг осеклась:
— Но что я тут разоткровенничалась, разве тебе интересно мою чепуху слушать? А твоя речь какая-то не здешняя. Ты не сибиряк?
— Нет.
— И какие края тебя к нам забросили? Европа?
— Она. Я из Литвы.
— Что, ты литовец?
— Литовец.
— Серьёзно? Тогда скажи что-нибудь по-литовски.
— Ты знаешь кто такая Саломея Нерис?
— Кажется, литовская поэтесса.
— Тогда послушай, - И он прочел наизусть по-литовски знаменитые строки Нерис о Литве - капельке янтаря.
Когда парень умолк, девушка глянула на него с удивлением и нежностью, словно только теперь толком разглядела его, а Ромасу показалось, что её лицо украшал кусочек балтийского янтаря, а не родинка. Дальше они какое-то время шли молча, но вдруг девушка заговорила дрогнувшим голосом:
— Всё. Дальше не могу тебя провожать. Впереди ручеёк, и пора прекратить мои душеизлияния. Проводила бы и до Шарчино, но не могу надолго дедушку оставить. Слаб он. А знаешь что? Возьми мой велосипед и поезжай. Так быстрее доберёшься.
— А как я тебе велосипед верну?
— Очень просто. Когда закончите работать, на нём и приезжай. Потом я тебя в Черепаново на поезд провожу.
Девушка толкнула велосипед к парню и протянула ему руку. Подхватив руль левой, которой держал мешочек, правой пожал её крепко, по-мужски. Глянув во всё более чарующую глубину её глаз, произнес:
— Спасибо тебе за все.
Она резко повернулась к нему и, сверкнув белозубой улыбкой, прошептала:
— Я буду ждать тебя. Очень.
Он хотел ещё раз поблагодарить её, но девушка уже удалялась быстрым шагом. Ромас стоял, не спуская глаз с её косы, колыхавшейся на спине, а когда стройная фигурка исчезла за поворотом, прошептал: «И я буду ждать встречи с тобой. Очень». Перейдя вяло струившийся по камушкам ручеек, сел на велосипед.
4
В тот вечер, как обычно, Ромас включил телевизор, чтобы посмотреть новости. Позевал, потом переключился на российский канал, показывающий какой-то художественный фильм. Понял, что он вот-вот закончится. Вдруг ему показалось, что актрису, игравшую статную старушку, он где-то видел. Продолговатое лицо, чарующий взгляд серых глаз и ... яркий янтарек под левым глазом.
Обмер: неужели это она, эта удивительная девушка, которую ему когда-то посчастливилось встретить в далекой Сибири? Теперь она без косы, волосы аккуратно подстрижены.
Да, она уже не та девушка, белым облачком плывущая в поисках своего Инсарова.
Боже, сколько же лет минуло после прощания возле ручейка, который мог соединить их судьбы? Да, он видел ее, навсегда оставшуюся в памяти безымянной, так как потрясенный той искренностью, с которой девушка так неожиданно выплеснула из своей души сокровенные мечты, не осмелился спросить ее имя. Но и она не спросила его, литовца, имени.
Актриса в финальных кадрах на фоне цветущего сада стояла перед девушкой с длинной косой на груди и в модных джинсах, говорила приятным грудным голосом:
— Запомни, внученька, поймать за крылья настоящую любовь удаётся лишь однажды, но не каждому это под силу. Будь гордой, ни перед кем не унижайся, тогда любовь не проплывёт мимо белым облачком.
Этой фразой и закончился фильм. А разбуженные воспоминания завертелись вихрем.
5
Ехал тогда Ромас на её стареньком велосипеде и радовался. До Шарчино добрался в полдень. Когда вечером о своей поездке без денег рассказал соседу по комнатушке, тот спросил?
— Понимаю, намучился. Но почему твоё лицо так радостно сияет? Что-то и хорошее случилось?
— Мне кажется, я встретил современную Елену, ищущую своего Инсарова.
— Какую Елену, какого Инсарова?
— А ты разве не читал «Накануне» Тургенева?
— Что-то не припомню. Не Тургенев ли написал «Муму»?
— Муму, муму, - передразнил собеседника Ромас. - Какой же ты скучный и неразвитый. Такую девушку, как Елена, ты никогда не встретишь.
На другой день студенты вновь кидали зерно в кузова грузовиков. А мысли парня вертелись возле того ручейка, когда он глазами провожал удалявшуюся девушку. С ним заговорил по той поездке в Черепаново знакомый водитель:
— Видел, что из Черепаново ты вчера на велосипеде вернулся. Купил?
— Нет, знакомая девушка одолжила.
— Когда вернёшь?
— Когда тут у вас работать кончим.
— Дело, студент, вот какое. Пристал ко мне сын, и он видел, как ты на велосипеде ехал. Я ему пообещал в будущем году купить велосипед, если без троек семилетку окончит. Но он ещё не умеет ездить. Так что, если можешь, одолжи ему велосипед на несколько деньков, пусть поучится. Я заплачу.
— Хорошо, хорошо, пусть учится, а денег мне не надо. Я и так ваш должник - в Черепаново меня доставили.
Ах, знать бы... Не надо было тому подростку чужой велосипед одалживать. Научившись ездить, мальчишка решил блеснуть перед девчонками, но, едучи по крутому берегу Каракана, полетел на каменистое дно речки. Правда, полетел и в груду металлолома превратился велосипед, а водитель, успев соскочить, отделался синяками.
Предлагал Ромасу отец паренька деньги, но он не взял. В ушах продолжал звучать вопрос, произнесённый девушкой: «И не стыдно тебе о деньгах говорить»? Ломал голову, как выйти из такого положения, ведь девушка его ждала на велосипеде приезжающего, и он с нетерпением ждал того дня, когда вновь увидит её. Однако ничего не придумав, после окончания работ со всеми студентами вернулся в Новосибирск.
Тот исковерканный велосипед, вернее, не состоявшаяся встреча с девушкой стала постоянной его головной болью. Не было дня, чтобы не вспоминал её слов: «Я буду ждать тебя, очень». Хотел бы написать письмо, объясниться, извиниться, но как его отправлять, если ни имени её, ни названия деревушки не знает? Так и дожил Ромас до начала лета, когда закончил первый курс. Тогда и решил отправиться в ту деревушку.
Но поехать с пустыми руками он не мог. Неделю проработав в порту грузчиком и на заработанные деньги купив велосипед, сел в поезд. Из вагона в Черепаново вышел навстречу ярко сиявшему солнцу. Поблескивали лужи, в них, весело чирикая, купались воробьи - здесь недавно прошёл дождь.
Он вёл велосипед по улочкам города и приостановился возле дома с палисадником, в котором пламенели и капельками дождя серебрились розы. Прислонив велосипед к забору, постучался в дверь дома и, когда их открыла моложавая женщина, взмолился:
— Будьте добры, срежьте мне несколько роз, заплачу сколько скажете.
— Откуда ты явился такой интересный? - спросила она.
— Из Новосибирска. Студент я.
— А розы для кого? Для девушки?
— Для неё...
Уже спустя минуту Ромас держал букет роз и выуживал из кармана кошелёк.
— Сколько я вам должен? - спросил.
— А нисколько. Разве не знаешь, что не в деньгах счастье? Иди к своей девушке. А как её звать?
— Да вот, - замялся, - не знаю.
— Так спроси, когда цветы вручать или её руки просить будешь, - усмехнулась женщина.
Тот просёлок, по которому прошлой осенью Ромас шагал в потемках, вскоре привел его к трем избам. Обмер: та, в которой он был принят с удивительной теплотой, сиротливо смотрела на него окнами, забитыми обрезками горбылей. Только в одной избе теплилась жизнь - об этом свидетельствовали копошившиеся возле неё курицы.
Во дворе его встретила сгорбившаяся пожилая женщина и в ответ на его вопрос выложила грустную историю бывших соседей. Старик умер зимой, а его внучка весной попросила сына женщины заколотить окна её дома. Подарила куриц. Куда уехала, никому неведомо. Уходя, сказала, что в родную деревню не вернётся.
— А ты не тот ли, как его, литовец будешь? - неожиданно спросила женщина.
— Почему так решили? - удивился Ромас. - Разве я не похож на русского?
— Похож, похож. Но, видишь ли, внучка покойного соседа, уходя, оставила письмо и сказала: «Если вдруг к вам заглянет молодой парень и будет меня спрашивать, спросите, не литовец ли он; если да, отдайте ему моё письмо». Сейчас я тебе его принесу.
В то время, когда женщина появилась с письмом в руке, во двор вбежал запыхавшийся мальчишка:
— Бабушка, там, там, - увидев незнакомого человека, стоявшего с букетом роз возле велосипеда, осёкся, спросил: - У нас гость?
И тогда Ромас спросил у него:
— Скажи, дружище, у тебя велосипед есть?
— Нету, да я и ездить на нём не умею.
— А хотел бы велосипед иметь?
— Спрашиваете...
— Тогда бери этот велосипед, он твой.
— Что вы, что вы, это очень дорогая вещь, - заговорила женщина. - Большие деньги.
— Но ведь не в деньгах счастье, - произнёс Ромас и, вручив опешившей женщине розы, как тот тургеневский Герасим, пустился большими шагами в Череганово на станцию.
6
Выключив телевизор, Ромас подошёл к секции и, дрожащими руками порывшись в ящике, вынул конверт. Вновь присел, нащупал в кармане очки, вынул из конверта листок, вырванный из ученической тетради, и стал читать письмо, текст которого знал наизусть.
«Я Тебя очень ждала. Глаза проглядела в ожидании литовского Инсарова, так как верила, что его нашла. Однако он, очевидно, испугался русской любви и уплыл в неизвестность тем белым облачком, на который мы тогда в задумчивости смотрели. Спасибо Тебе, что ярким мгновением блеснул в моей жизни. Современного Инсарова больше искать не буду, а актрисой я обязательно стану. И непременно сыграю женщину, похожую на Елену. Ты не спросил моё имя, и я ответила тем же. И если полностью не исчезну из твоей памяти, пусть останусь в ней безымянной деревенской девушкой, наивно искавшей в мечтах свою единственную любовь».
Давно понял Ромас, что на старость в одиночестве его обрекла непростительная ошибка молодости, когда женился он на девушке, обманчивая любовь которой теплилась до тех пор, пока он, инженер, неплохо зарабатывал. Женился очарованный её внешней красотой, не разглядев внутреннюю пустоту.
Когда в независимость безудержно рванувшая Литва в развалины превратила свою промышленность и он, став безработным, вынужден был перебиваться чем придётся, жена ушла от него. Она нашла более молодого мужчину с длинными когтями, который смог втиснуться в стаю хищников.
Не раз ловил себя Ромас Гринюс на мысли, что, вернись тот солнечный день, когда студенты, оказавшие помощь совхозу, стали собираться в Новосибирск, он бы пешком пошёл, ползком пополз в ту деревушку, где его ждала не просто русская девушка, а небесное создание. Однако каждый раз внутренний голос спрашивал: а достоин ли ты, тогда на ровном месте споткнувшийся, того небесного создания? Смог ли бы ты стать её Инсаровым?
