Что так глупо я шучу...

Черная тоска - я честно копался в материалах о продолжительности жизни, районных бюджетах и прочем кошмаре. Что бы не сдохнуть, в такое время надо отвлечься на что нибудь. Лучшее отвлечение - похабщина...

От всего "сочиненьица" оставлена лишь самая приличная часть, то есть, начало.

 

Я как бы предупредил.

Улица Заброшенная

 

 

Анцисия впервые поднималась на лифте. «Ничего страшного, - успокаивала она себя. – Я ничего плохого не делала».

Подсасывало. Какой он, Второй Заместитель? Что такого она натворила?

Вошедший на одном этаже в лифт представительный мужчина вперился в её грудь. Она еле протиснулась на выход на 14-м.

Дубовая дверь с бронзовой табличкой…

 

- Анца Кариус? – спросил человек за необъятным столом.

- Я, - прошептала она.

- Проходи. -

Второй Заместитель не предложил сесть. Поднялся и обошёл вокруг, разглядывая её, будто статую. Анцисия попыталась сделать бюст на пару размеров меньше, но это ей никогда не удавалось.

- Удачно, - кивнул он. – Камрад Кариус, тебе сказочно повезло.

- Да? – выдавила она.

- Тебе будет оказано высокое доверие.

- Мне?! –

- Но сначала - подписка о неразглашении государственной тайны.

Рука не слушалось, и подпись вышла вроде утюга.

Они сели.

 

- Мы ведём нескончаемый бой за светлое будущее, – объявил Заместитель. И всмотрелся в неё. Нескончаемый бой не был для камрада самой последней новостью.

- Нам противостоят могущественные силы. Они, конечно, разложены морально. Для них нет ничего святого. Но зато их можно легко поймать на… э-э… Нет, не подумай, что легко…

- На чем поймать?

Заместитель ничего не отвечал, постукивая по столу.

- Мы с тобой живём в городе, который после Великой Победы стал нашим. До того он был не наш. Так?

- Ну… так…

- Раньше, камрад Кариус, это был курортный город. Здесь развлекались жирные богачи. Каким порокам они предавались, уму непостижимо. Я даже намекнуть об этом не могу. Да и не интересовало.

Он презрительно скривился.

- Жили они на той самой улице, которая сейчас необитаема. В тех роскошных особняках, построенных потом и кровью трудящихся. Бежав отсюда, как крысы, они не могли много унести.

- Да там уже всё ободрали, - ляпнула Анцисия.

- Знаем, - кивнул Заместитель. – Но что там было, никто точно не знает. До нас дошли слухи, что мальчишки что-то находят.

- Пакость, - поморщилась Анцисия.

 

- Точно. Вот эта пакость… и нужна.

- Зачем? – изумилась Анцисия.

- Порочный человек таким и остался. Он хочет свои пакости. Он по ним мечтает. Он заплатит за них большие деньги.

- Да-а-а? А почему он не может развести их там, где он сейчас?

- Потому что это… старые пакости. Здесь были мастера мерзостей, понимаешь? Такие мерзости для них очень дорого стоят. А устыдившись праведного гнева народа, они, там – напринимали всяких законов. Им уже всё запрещено. Сладострастные гадёныши уже не могут такого творить.

Анцисия долго обдумывала разные мерзости. Наконец она поняла: если …подсунуть такое, от чего сладострастный гадёныш не сможет отказаться, это типа крючка… Хм… Неужели… Неужели… разведка?

 

- Ты всё правильно поняла, камрад, – подтвердил наблюдавший Заместитель.

- А я причём?–

Заместитель грустно вздохнул.

- Возможно, там действительно уже всё ободрали.

- И что? – не въехала камрад Кариус.

- В таком случае их надо… создать.

- Создать?! Мерзости?

- Государству нужны деньги, государству нужна информация. Нам нужно быть готовым к любому вероломному нападению, и знать, когда оно произойдёт. Для этого мы пойдём на любые жертвы.

- Но я не умею… ничего создавать. Я всего-то училась на двухгодичных курсах массовика-затейника.

 

- Для начала, хорошо бы завести контакты с мальчишками, которые там лазят. Мы даём тебе, камрад Кариус, три комнаты в самом сохранившемся особняке. Немного мебели.

«Ну ни фига себе!» – подумала Анцисия.

- Пианино тоже. Ты же играешь?

- Блямкаю чуть-чуть...

- Кроме тебя, на всей улице никто не живёт. Иди, обживись пару дней – потом придёшь к товарищу Пусте. Адрес дадут. А мы начнём ремонтировать сцену театра.

- Неужели за такую чепуху…

- О-о! Камрад, не представляешь степени загнивания. Одному показали страничку одной… э-э… пьесы, он две недели на коленях ползал. Согласен хоть атомную бомбу украсть. Представляешь?

- Не-а, - ответила Анцисия.

*****

Она робко прикоснулась к звонку. «Нажала ли я?»

Но дверь открылась. Худощавый старик, глянул на неё, снял очки, и стал их протирать.

- Анцисия Кариус? Проходите.

- Мне товарищ Пуста сказал… направил…

- Да-да. Драматург – это я.

 

Пропуск.

(Драматург даёт прочитать либретто оперы "Волшебной флейты". Анциисия Кариус посещает его второй раз.)

 

888

Драматург открыл, провёл её внутрь. Усадил.

- Сказка, детская и глупая, - сказала Анцисия, кладя книжку на стол.

- Вот как? – удивился Драматург. – Устами младенца…

- Не нравится мне этот Зарастро. Очковтиратель какой-то. Королева Ночи – вообще из дурдома. Принц за своей бабёнкой, как заяц за морковкой. Один Папагено нормальный, ну, как наши мужики.

Драматург пораженно снял очки, и снова их протёр.

 

- Как такие оперы только поют? – вздохнула Анцисия. – Наверно, музыка уж слишком хорошая.

- Знаете… Вы совпали с тем, как это представлял тот… Отрок. Зарастро у него такой нехороший, что верха решили, что это издевательство над властью. Поэтому пьесу сразу запретили. И вот тогда он заснял её на киноплёнку. Ну, которая исчезла в войну. А главная героиня у него, говорят, была Королева Ночи. И Папагено.

- Королева Ночи, - презрительно сморщилась Анцисия.

- У неё самые красивые арии. Знаменитые арии.

- Но текст-то какой…

- А то, что она делала на сцене, никак не совпадало с текстом. Типа, она поёт всё, придуриваясь. Специально. Музыка – соответствует, а слова – нет.

- Она всё равно погибает в конце.

- У него – нет. Она и есть Папагена, Королева Ночи. Невеста Папагено.

- Ух ты! А разве так можно?

Драматург загадочно посмотрел на камрада Кариус. Оттянул резинку её лифа и щелкнул ею.

- Можно всё. Но главное…

- Что главное?

- Главное, Королева Ночи была дамой с потрясающим размером бюста.

 

Пропуск

(Анцисию учат операторскому искусству. Она ставит первые сцены оперы. Они с Драматургом демонстрируют их)

 

Неприметный человек в штатском… какой-то полковник… камрад Второй Секретарь. И они – Драматург и Анцисия.

- Пока удалось отснять самый старт. Мы решили попросить совета старших товарищей – то ли мы делаем? – подвёл итог Драматург.

- Да, надо держать всё под контролем. Пойдёмте в зал, - сказал Секретарь. Все поднялись.

- Я советую… э-э… захватить портфели, - вдруг сказал Драматург.

- Зачем? – удивился Секретарь.

Человек в штатском мягко остановил его:

- Камрад Драматург советует – значит лучше захватить.

 

888

Свет погас. Экран тоже был черный. Явилась тихая музыка. Увертюра у Моцарта возникает очень где-то вдалеке...

И возникла далёкая точка.

Железнодорожный переезд. Узкоколейка. Точка росла, близилась. .

Под вулкан литавр и всего симфонического взрывного устройства, паровоз пронёсся через переезд. Зрителей шатнуло.

На паровозе черная, перемазанная Королева Ночи кидала уголь в пылающую топку. В такт ударам литавр её груди вылетали то с одной, то с другой стороны узкой кабины.

 

888

Зажегся свет. Анцисия встала, повернулась… Все четверо сидели, держа на коленях портфели.

- Да, это пойдёт, - небрежно сказал человек в штатском. – Продолжайте в том же духе.

Никто не встал.

- Извините… - подал голос Секретарь. – А где Вы нашли таких…. этих…ну, с этой штукой...

- Складки подрисованы и подложено ваты. Это просто костюм.

- Скажите, - сказал человек в штатском, - А это Вы всё сами придумали?

- Да.

Воцарилось странное молчание.