Мадам, уже падают листья…
На закате лета, когда в раскрытые окна вильнюсского Дома национальных общин уже залетают первые пожелтевшие листья, порой вдохновляя поэтов на оригинальные строки, в малом зале состоялась очередная встреча литераторов объединения «Логос», в этот раз приуроченная к 135-ой годовщине со дня рождения великого русского артиста, создавшего непревзойдённый образ трагичного Пьеро – Александра Вертинского.
Поприветствовав присутствующих, ведущая встречи, председатель объединения Елена Жолонко, рассказала, что на днях ушёл из жизни клайпедский поэт Александр Блытушкин, и предложила почтить память коллеги по перу минутой молчания.
Затем собравшиеся делились размышлениями об Александре Вертинском, его непростой судьбе вечного романтика с нежной душой, грезившей в песнях о несбыточном «бананово-лимонном Сингапуре».
Первой выступила поэтесса, переводчик Александра Жирякова-Качан, напомнившая коллегам творческую биографию артиста, поэта и композитора, известность которому принесли «Песенки Пьеро». «После революции в России, когда «ветер изгнания» стал носить артиста по странам и континентам – Турции, Румынии, Франции, США, Китаю, самым счастливым периодом певец считал своё пребывание в Польше. В своих воспоминаниях «Четверть века без Родины» он напишет: «К этой стране у меня всегда была какая-то нежность, может быть, потому, что во мне есть некоторая доза польской крови. Сразу тепло принятый и публикой, и прессой, я пришёл в себя, вздохнул полной грудью в родственной славянской стране»». Известно, что певца в свою резиденцию приглашал маршал Юзеф Пилсудский, любивший романсы, а в Сопоте артист познакомился с Рахиль Потоцкой, ставшей ему женой. К сожалению, семейная жизнь не сложилась, и второй супругой Вертинского стала «китайская грузинка» Лидия Циргвава. Венчание состоялось в 1942 г. в Кафедральном соборе Шанхая, а в конце марта 1943 г. семья Вертинских с трёхмесячной дочерью Марианной вернулась на родину. Спустя год у супругов родилась вторая дочь, Анастасия. Дочерям Вертинский посвятил одну из самых своих известных песен того периода – «Доченьки».
Затем Елена Жолонко интерактивно предоставила «сцену» актёру и режиссёру Вильнюсского Старого театра Юрию Щуцкому, который по электронной почте прислал материал о вкладе семьи Вертинских в кинематограф: «Александр Николаевич впервые снялся в кино в роли Ангела в фильме «Чем люди живы» (1912), на следующий год получил роль в фильме «Обрыв», в 1915 г. снимался в «Медовом месяце» и «Неврастениках». Он сыграл почти в двадцати фильмах до 1928 г. и в последнем предвоенном германо-французском фильме «Тайны Востока». После возвращения на родину из эмиграции, Вертинский был приглашён к съёмкам в фильмах «Заговор обречённых», «Великий воин Албании Скандербег» и др., но особенно запомнился зрителям в роли князя в «Анне на шее». Дебютом в кино супруги Александра Николаевича, Лидии Вертинской, стала роль Птицы-Феникс в фильме «Садко». По настоянию мужа она окончила Суриковский художественный институт и не планировала карьеры в кино, но режиссёр Александр Птушко выбрал её среди работников полиграфического комбината как женщину с нестандартной и оригинальной красотой. Помнят зрители эту актрису-художника по фильмам «Дон Кихот», «Новые похождения Кота в сапогах» и «Королевство кривых зеркал».
Старшая дочь супругов Вертинских, Марианна, по окончании театрального училища имени Щукина почти 40 лет служила в Театре имени Евгения Вахтангова, снялась в 24-х фильмах, наиболее известные из них: «Город мастеров», «Семь невест ефрейтора Збруева», «Капитан Немо», «Его звали Роберт», «Одинокая женщина желает познакомиться». С 2005 г. Марианна – актриса театра «Модернъ».
Младшая, Анастасия Вертинская, также закончив Театральное училище имени Щукина, первый театральный сезон (1967-1968) провела в театре Вахтангова, затем до 1980 г. служила в театре «Современник».
Как вспоминала актриса: «Я вызревала очень медленно и, только перейдя из «Современника» во МХАТ, оказалась на необходимом и адекватном себе уровне профессионализма». Наиболее известные её фильмы: «Алые паруса», «Человек-амфибия», «Гамлет», «Война и мир», «Анна Каренина», Влюблённые», «Безымянная звезда», «Овод», «Мастер и Маргарита».
Поэтесса, редактор многих изданий Елена Шеремет рассказала, как вернувшись из эмиграции, Вертинский принялся работать, не покладая рук, чтобы обеспечить семье относительно приличное существование. Семья мечтала о даче, и холодной осенью 1950 г. он отправился на трёхмесячные гастроли по Приморью. Вертинскому уже был 61 год, но время отступало, когда он появлялся на сцене ДОФ – Дома офицеров Флота во Владивостоке.
Он писал жене: «В ресторане поезда меня окружили кольцом молодые лётчики и моряки, славные ребята, которые с обожанием слушали меня и благодарили за то, что я вернулся на родину, за песни, с которыми они не расстаются с детства…».
«…Город грязный, портовый, и страсти тут морские, буйные. В номере гостиницы собачий холод. После сильного шторма гостиница без света, без воды, без отопления. Много мышей, прячу свою колбасу и хлеб за окном – достать не могут, так увели целый кусок мыла!»
«Целые дни сижу в номере: простудился. Больной пою концерт, еле вытягиваю…» Выступал Вертинский и в Хабаровске, на сцене театра музкомедии. Помещение не отапливалось, люди сидели в пальто и валенках, а Александр Николаевич неизменно выходил на публику в смокинге с белой бабочкой и концертных штиблетах. Затем были Сахалин, Магадан, Чита, Иркутск. Позднее он назовёт эти гастроли «ледяным походом»…
«Таковы пути мои, начертанные Богом», – писал он жене.
После некоторой тишины, возникшей от услышанного, поэтесса Ирина Мастерман робко выложила для представления друзьям свою новую книгу «Магистр» и рассказала, что всю неделю, к сожалению, безуспешно, посвятила поискам в семейной библиотеке книги Вертинского «Дорогой длинною», и прочла любимое стихотворение «Дансинг-гёрл», ежеминутно отвлекаясь, чтобы стряхнуть «предательскую слезу».
По поручению приболевшей Елены Бахметьевой, доктора гуманитарных наук, авторами этих строк были приведены отрывки из очерка «Декабрьские впечатления» её книги «Что жизнь моя», в которой описывается памятный вечер «Мелоса», посвящённый 45-летию со дня последнего концерта А. Вертинского. Звучали песни знаменитого артиста в исполнении Ромуальда Олехновича под аккомпанемент пианистки Лии Неугасимовой.
Елена Петровна припоминала, что была с родителями на одном из концертов этого артиста в Ленинграде весной 1957 г.: «Запомнилась огромная толпа поклонников у Дома ветеранов сцены на Петровском острове, надеющихся услышать голос великого певца сквозь приоткрытые окна... Описать выступление Вертинского и реакцию публики не представляется возможным!..»
Поэтесса, редактор Ева Ахтаева прислала материал о примадонне оперетты Екатерине Орловской, воспитаннице Иркутского Института благородных девиц имени императора Николая I, затем окончившей Владивостокскую музыкальную школу. Певица выступала в различных театрах оперетты, а в 1936 г. в Шанхае при постановке оперетты «Весёлая вдова», её партнёром по сцене был А. Вертинский. Орловская с конца 50-х гг. жила в Вильнюсе, пела в церковном хоре и похоронена в нашем городе.
В завершении обмена собранным материалом о Вертинском, Владимир Кольцов-Навроцкий рассказал о гастролях певца в Вильнюсе и Каунасе в межвоенный период, предоставив на обозрение одну из каунасских афиш того времени. С 1924 г. певец многократно приезжал поочерёдно то в Вильнюс, то Каунас, останавливаясь для выступлений иногда на три недели и давая порой по два концерта в день. В последний раз поклонники артиста встретились с ним на концерте в Вильнюсе в госфилармонии 16 июня 1952 года. Присутствующие могли вновь полистать страницы изданных «Логосом» книг с материалами Вертинского, выложенные солидной стопкой у его портрета с зажженной свечой.
Заключительным аккордом для собравшихся зазвучал романс исполняемый великим артистом с оцифрованной пластинки «Мадам, уже падают листья...»
В завершении – Эльвира Поздняя, Ирина Мастерман, Наталия Русских-Аболина, Лилия Носко, Нина Хижий, Александра Жирякова-Качан, Елена Жолонко и Елена Шеремет читали свои новые или лучшие стихи, Галина Фейгина прочла стихотворение Ефрема Амирамова, а прозаики Александр Волосков и Владимир Кольцов-Навроцкий, заслушавшись поэтическими строками женщин-поэтесс, от выступления вежливо отказались.
Александра ЖИРЯКОВА-КАЧАН,
Владимир КОЛЬЦОВ-НАВРОЦКИЙ,
Фото Лилии Носко
