В огненном пекле

В «Обзоре», в номере за 12 декабря 2019 года, я прочла статью, приуроченную к 30-летию со дня аварии на Йонавском азотном заводе «Achema», и не смогла удержаться от слёз. Для меня это личная история.

Когда в 1989 году произошла эта авария, мой папа, Иван Грейцюн, был одним из тех пожарных, которые были брошены на тушение этого пожара. Невольно приходит аналогия с недавно нашумевшим сериалом «Чернобыль» и отражённой в нём гибелью пожарных.

Папу так же по телефону вызвал начальник, он так же утром рано собрался и уехал. Никто не думал тогда, что он может не вернуться. Никто не объяснил толком ему и его товарищам, какой опасности они подвергаются.

Не было никакой защиты, кроме армейского противогаза. Всё было почти так же, как в Чернобыле, за исключением того лишь, что там была радиация, а тут химия. Но последствия были почти одни и те же - нарушалось дыхание, одежду снять было нельзя - тут же от ядовитых испарений аммиака повреждалась кожа – её нестерпимо щипало и жгло. А жара тогда стояла невыносимая.

В то время замалчивались масштабы трагедии. Людей так же, как и в Чернобыле, только на третий день стали эвакуировать, но это была лишь имитация эвакуации - вывезли и через три часа привезли назад. Это сейчас везде пишут о семи погибших сотрудниках завода, но не упоминают до сих пор, сколько тогда погибло пожарных. Первая группа пожарных погибла сразу, из второй - половина. Папа был в третьей группе.

Мама сидела дома со мной маленькой и слушала по радио сводки. И когда сообщили, что сорвался пожарный и полетел туда, в самое пекло, она чуть не умерла от страха – думала, что это папа. Оказалось, это был начальник их группы. При падении с него слетел противогаз. Спасти его не удалось.

Папа отделался «лишь» больными ногами и слабым зрением, он потом прожил ещё 18 лет после этой аварии. Папа родился 21 июня 1946 года, когда он тушил тот пожар, ему было 43 года. А умер он 12 апреля 2007 года, не дожив двух с небольшим месяцев до своего 61-летия. Возможно, был бы жив и сейчас, но пары аммиака сделали своё дело.

И теперь, когда я читаю о каких-то «смешных» случаях из жизни пожарных при тушении того пожара, то хочется сказать пару «тёплых» слов тому, кто называет это смешным.

Тридцать лет назад бросили людей без защиты, пожарные разбивали свои лагеря в непосредственной близости от очага пожара - зона заражения была такой же огромной, как в Чернобыле. Они дышали этими парами. Никакой защитной одежды им не дали, никто их не предупредил о том, с чем они столкнулись, как это отразится на их здоровье...

Самое страшное случилось, когда аммиак достиг склада с нитрофоской: аммиак, соединившись с ней, создавал ядовитые испарения. Эти испарения были не такими ядовитыми, как пары аммиака, но последствия от них тоже были, правда, ощущались не сразу. И противогазы от них не защищали, фильтры быстро засорялись, надо было их часто менять. А при каждой такой замене приходилось дышать ядовитыми испарениями.

Сначала пожарные разбили лагерь в радиусе 300 м от очага аварии, потом, поняв, что это заражённая зона, отодвинулись на полкилометра. И только в конце тушения пожара пожарных убрали на несколько километров от очага аварии.

Многие люди после этой аварии получили острую респираторную и сердечную аритмию, отравление верхних дыхательных путей, лёгких, ожоги кожи. Это не смешно, НИКАК НЕ СМЕШНО - это страшно.

Даже теперь никто не пишет о том, как всё там было на самом деле, что на самом деле испытали люди в те дни. Если что и есть - отрывочные воспоминания. В учебниках истории нет информации об этом. Лишь только родственники и семьи погибших пожарных знают об этом.

Я знаю об этом. И я расскажу об этом своим детям, чтобы они тоже знали, каким замечательным был их дедушка.