«Новый мировой порядок: что будет после пандемии?» /добавлено видео/

Коронавирус затрагивает все сферы жизнедеятельности, заставляет искать новые возможности. Известный в Литве международный медиаклуб «Формат А3» предложил всем, кто интересуется тематикой, обсуждаемой на встречах клуба, продолжить добрую традицию уже в режиме онлайн.

На прошлой неделе интернет-гостем клуба стал Фёдор Лукьянов, эксперт в сфере международных и экономических отношений, профессор-исследователь Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Россия в глобальной политике».

Литовские и латвийские журналисты, ставшие участниками заочной встречи под названием «Новый мировой порядок: что будет после пандемии?», поинтересовались у него, как нынешняя пандемия коронавируса повлияет на мировой порядок.

Фёдор Лукьянов, кроме всего прочего, является директором по научной работе Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай». Доклады клуба «Валдай» последних двух лет достаточно точно предсказали векторы движения мировой модели. В том числе – сценарий, который осуществляется на наших глазах во время пандемии.

- Коронавирус уже начали называть войной в широком смысле. Даже кто-то употребляет формулировку «третьей мировой». Как вы это воспринимаете?

• Да, метафора войны звучит всё время. Она неправильная. Есть такой видный историк экономики в Америке, в Колумбийском университете, Адам Тулс. Он недавно давал интервью, и журналисты его спросили, как он относится к сравнению пандемии с мировой войной. Он точно подметил, что сравнение очень неправильное, потому что война – это массовая мобилизация. А то, что мы сейчас наблюдаем в мире, не имеет аналогов. Это массовая демобилизация. То есть мир замер, никто не работает, отношения прервались – экономические, политические, и такого действительно не было никогда.

Были вещи и похуже. Были вещи намного страшнее, и войны мировые, и всё такое, но даже они такого эффекта не имели. В этом плане, конечно, происходит что-то уникальное. Это удивительное следствие глобализации. Потому что вирус, при всей его неприятности и опасности, всё-таки, не самый страшный вирус из всех, какие могут быть. Но его оказалось достаточно именно в силу этой беспрецедентной взаимосвязанности мира, крайне высокой мобильности, которой мир достиг к началу XXI века.

Этого вируса оказалось достаточно, чтобы парализовать практически все регионы и страны, даже такие далёкие от нас, как Южная Африка, Австралия, Новая Зеландия, Аргентина, Исландия.

Вроде бы такие отдалённые государства, и там происходит то же самое. Раньше были места в мире, которые спокойно себе «отсиживались», будь то война или что угодно. А сейчас это невозможно. И последствия будут, безусловно, очень масштабные. Но я бы не сказал, что мы наблюдаем какой-то особенный перелом. Всё то, что последует за эпидемией, в принципе, было заложено до неё, просто эпидемия послужила мощнейшим катализатором.

- Фёдор, вы редактируете журнал «Россия в глобальной политике». Как сегодня выглядит Россия на мировой арене? Насколько с её голосом считаются и каков её реальный вес в глобальном мире?

• Россия не выглядит никак, потому что все выглядят никак. Все заняты собой. Как мы наблюдаем, международные процессы резко затормозились, и то, что казалось невероятно важным ещё месяц-полтора назад, - Сирия и Украина, ещё какие-то темы, они сейчас никого не интересуют. Они вернутся. Это не значит, что мы про Сирию сможем забыть навсегда или про Донбасс. Но нам сейчас явно не до этого. Это нормально, потому что эпидемия - такая гадость неприятная. Когда, кроме изоляции и разъединения, других средств нет.

- Почему в условиях глобальной пандемии санкции в отношении Кубы, Ирана и т.д. сохранены? Получается, что не настолько велика угроза пандемии в мировом масштабе, как это нам подаётся, или же санкции как инструмент в геополитической борьбе настолько важны для их инициаторов, что даже ни при таких обстоятельствах, даже при такой опасности, в которой мир сейчас оказался, они от них не откажутся?

• Эта опасность предусматривает, что каждый замыкается в себе, в раковине. Сотрудничества особенного не нужно. В идеале, конечно, взаимовыручка, взаимопомощь, вакцина, совместная работа - в какой-то степени это и происходит. Но в целом каждый - лицом к лицу со своими проблемами, со своими согражданами. От правительства ждут результата, и оно, соответственно, должно что-то предоставить. В момент, когда возникает реальная угроза, даже уже не благосостоянию, а жизни и здоровью, безопасности, все эти международные структуры осыпаются, уходят в тень. К кому будет обращаться житель той же Литвы или Киргизии? Не в ЕС, не в Брюссель. Они ждут действий и реакций от собственных правительств, которые они там худо-бедно, но всё-таки выбирали, и которые перед ними ответственны. Пока это будет только так.

- То есть вы считаете, что поводов для ослабления или снятия санкций сейчас нет? Владимир Путин всё-таки недавно предложил ослабить санкции для поставок медикаментов. Это, получается, такой политический ход российского лидера?

• Конечно, это политический ход. Сейчас все политические ходы делают. Хотя, стоит сказать, не очень активно. Гуманитарно – это, конечно, было бы правильно. Страны страдают, Иран, скажем, в очень тяжёлой ситуации из-за эпидемии и при этом в жесточайших санкциях. Было бы, наверно, гуманно и правильно эти санкции ослабить. Но, строго говоря, международную политическую повестку никто не отменял.

Когда всё вернется более или менее к международным контактам, ничего другого не возникнет. Эта эпидемия в политическом плане ничего нового не произвела, она очень сильно усугубила то, что уже было.

Санкции - это инструмент взаимодействия, причём не только в отношении стран-оппонентов (США и Иран, США и Россия), а даже союзнических или партнёрских государств. Этот инструмент регулирования отношений не работает или работает всё хуже.

Это возникло как продукт мира, в котором правила уходят и каждый по-своему пытается решать свои вопросы. Ничего нового после эпидемии не появится. Никаких новых правил, с чего вдруг? Поэтому, я думаю, что ничего не изменится.

В Европейском союзе ситуация весьма сложная, и, судя по всему, когда «зараза» пройдёт, тогда начнётся реальная битва за деньги. Это будет крайне неприятно и мучительно для всех.

В этой ситуации сил центробежных будет очень много. Их и сейчас немало, но будет ещё больше. Те вопросы, по которым как будто есть некое взаимопонимание - а к этим вопросам относятся и санкции против России, - точно трогать не захотят. И так хватает всяких разделяющих нас скандальных тем, чтобы ещё и здесь начинать новый фронт. Поэтому, я думаю, здесь как раз ничего не изменится. И те, кто на это рассчитывает, просто наивны.

● ● ●

Распадётся ли Евросоюз из-за коронавируса? Мнение Ф. Лукьянова об этом читайте в следующем номере «Обзора».