«Не могут люди вечно быть живыми...»

Два года назад «Обзор» призвал читателей отринуть суету и предаться размышлениям… о вечном. Нельзя сказать, чтобы читатель так и уж бросился в объятия вечности, однако пандемия коронавируса доказала неизбывность этой темы, и читатели просят продолжить её.

И мы снова встретились с Агне БАБЯЛЕНЕ, запомнившейся нашим читателям оригинальными суждениями о неизменном и вечном, более двух десятилетий работающей на той самой грани, где заканчивается жизнь и житейская суета.

• Мы по-прежнему провожаем людей в вечность, помогая живым в этот трагичный, но, увы, неизбежный час, – рассказывает Агне. – В дополнение к домам «Amžinybe» в Молетай, Висагинасе, Швянчёнисе, Ново-Вильне сейчас открыли новый дом ритуальных услуг в Вильнюсе, на ул. Талино, 10А (на снимках).

Его архитектурное решение, по существу, воспроизводит наше здание на улице Дзуку: в с держанно-благородных тонах наружная отделка древесиной, во многом аналогичный и внутренний интерьер. Вместе с тем, двигаясь к нашей главной цели – облегчить горе тех, кто потерял близких или друзей, достойно проводить усопших в последний путь, мы нашли ряд новых решений. Пять залов оформлены в соответствии с философией и религиозными воззрениями граждан разных конфессий: христиан, мусульман. Кроме того, учтена и такая собирательная категория, как атеисты.

Нам хочется, что бы всё, что связано с прощанием, гармонировало с внутренним миром присутствующих: цвет помещения, освещение, музыкальное сопровождение. Этой же цели будут способствовать и консультации с флористами нашей фирмы - они помогут заказчикам выбрать цветовое оформление зала, гамму цветов для всей церемонии похорон. Киоск с широким ассортиментом цветов здесь расположен внутри здания. Нам кажется, что уровень культуры нашего населения, их материальный достаток, позволяют поднять погребение усопших на уровень требований высокой культуры и уважения к человеку. Ведь это - неотъемлемая часть человеческой цивилизации, причём самая древняя и устойчивая во времени.

Похоронное бюро на улице Талино, 10А расположилось на сравнительно большом участке, что создаёт удобства для автомобилей. Мы по-другому подошли к организации транспорта в целом: увеличили число входов и выходов, исключили пересечение участников процессий, улучшили информацию о залах.

И ещё: для нас важно не перейти ту грань, которая разделяет жизнь и её завершение. Что греха таить – многие наши коллеги просто не в состоянии оказать эту услугу на должном уровне: помещение, его внешний и внутренний вид лишь угнетают душевное состояние родных и близких усопшего. В итоге человек получает ещё один психологический удар. Пусть читатель извинит меня за подробности, но они важны во всём, что касается человека и его памяти – я имею в виду специфические запахи в подобного рода заведениях… Мы определились, что в нашей фирме лучшими и оригинальными являются не только современные здания, автотранспорт, одежда и обувь персонала, но и… запах! У нас он во всех помещениях городов и районов одинаково нейтральный и не вызывает никаких неприятных ассоциаций и свидетельствует о нашем торговом знаке. Даже в нашем печальном деле всё должно работать на продолжение жизни – у нас это запах парка, а не извечный запах хвои или лилий.

Пользуясь оптимистической стрункой нашей собеседницы, мы пытаемся развить те самые, жизнеутверждающие моменты, что ей приходится внедрять:

- Есть ли какие-то особые островки среди потока печальных воспоминаний?

• Скорбь, глубокая и искренняя – одинакова у всех. Пожалуй, из того что пришлось видеть, лишь цыганские похороны здесь стоят особняком. Их совсем немного, и они запоминаются широким, как и сама цыганская жизнь, подходом к прощанию с покойным: заказывают самый большой зал, собирается на удивление много народу и, хотя песен не поют, но шумных, в обыкновенной тональности разговоров очень много.

Мы говорим о том, что множество предложений не всегда говорит о качестве услуг. Так, из-за кажущейся простоты этого сегмента бизнеса наблюдается наплыв людей случайных, а порой и нечистых в своих замыслах. Иной владелец автомобильной развалюхи вешает табличку «катафалк» и зазывает клиентов, а уж о тех, кто готовит места захоронения - и говорить не приходится!

Несколько странным кажется повышенный интерес к похоронному бизнесу со стороны церквей и костёлов. Они открывают свои похоронные залы, чаще всего в неприспособленных помещениях, что вообще не по-божески! - отказываются провожать в последний путь своих прихожан, если они не воспользовались услугами их залов.

Пандемия коронавируса затронула все стороны нашей жизни, отбросив как ненужные многие понятия и принципы человека.

- Наверняка приходилось провожать в последний путь и тех, кто стал жертвой этой загадочной и всесильной болезни?

• Конечно. Пандемия сказалась и на нашей повседневной работе. На первых этапах карантина прощание с усопшими не проходило, использовали онлайн-прощания. А на последующих этапах меняли условия, уменьшали число прощающихся. Приходилось хоронить и тех, кто умер с диагнозом коронавируса… У них трагично не только завершение жизни, но последний путь: тела поступали из больниц в пластиковых упаковках, разумеется, открывать упаковки строго запрещалось, их опускали в гроб, он закрывался и на этом весь обряд завершался… Проводилась обязательная дезинфекция.

Для фирмы соблюдение требований карантина, покупка средств защиты, дезинфекции и т. п. привели к дополнительным убыткам, хотя цены, в отличие от парикмахеров и стоматологов, мы не повышали. Каких-то особенностей среди участников похоронных обрядов мы не заметили, однако можно говорить о большой теплоте во взаимоотношениях людей.

- Существует такое, возможно странное, определение: в Литве стабильно только два вида бизнеса – продажа неф­тепродуктов и похоронный бизнес. Всё остальное – риски и убытки…

…Не знаю как торговля нефтепродуктами, но о какой стабильности можно говорить в похоронном бизнесе? Слава Богу, что живём в мирное время, и из рода людского никто не может регулировать циклы смерти, как и циклы жизни.

А вот сложностей в нашем деле, пожалуй, намного больше, чем при продаже нефтепродуктов. Я работаю в этом бизнесе уже более двадцати лет, и у меня не выработалась защита от того напряжения, что несёт каждая церемония. И это при том, что я руководитель и реже соприкасаюсь с энергетикой и переживаниями близких и родных усопших. А что говорить о работниках залов или тех, кто производит само погребение? Поверьте - надо очень чувствовать человека, его переживания, чтобы изо дня в день владеть собой, соотносить свои действия с горем и страданием чужих людей.

- Раньше в народе говорили: дешевле умереть, чем жить. Сейчас наоборот - дешевле жить, чем умереть. Так ли это?

• Законы экономики действуют и у нас. Затраты на помещение, ритуальные принадлежности, транспорт и многое другое никуда не уходят - их надо покрывать. А если быть кратким, то расходы зависят и от желания заказчика. Можно заказать большой зал, можно заказать зал поменьше, гроб можно купить стоимостью от пятидесяти евро и до нескольких тысяч…

Цены в бюро на Талино, 10А будут несравнимо ниже, чем в любом другом подобном учреждении. Хочу твёрдо заявить, что в «Аmzinybe» никогда не наживались и не будут наживаться на горе людей. Более того, мы за снижение цен на эти услуги.

- А что вы скажете о помощи государства?

• Если это помощь, то что тогда оскорбление человека, десятилетиями работавшего на государство, жертвующего всем во имя его защиты и процветания? Чуть больше трёхсот евро – такова красная цена государственной заботы. В Польше, к примеру, государство возмещает затраты на погребение в размере четырёх тысяч злотых (почти 900 евро). Кстати, об оскорбительных размерах государственной помощи на погребение дискуссируют и в публичном пространстве, и среди законодателей.

● ● ●

…На прощание нам говорят:

• Живите долго и не болейте! Уж мы-то, работающие на грани жизни и смерти, знаем, как прекрасна жизнь.