Это нужно не мёртвым

Не знаю, кто это придумал, но сформулировано точно: 22 июня – День памяти и скорби. Как сказал поэт, это нужно не мёртвым, это нужно живым.

Вычеркнуть этот день из своей памяти мы не имеем права. Тогда начиналась трагедия многих народов, в том числе и литовского. К сожалению, сейчас умалчивается, что, согласно тайным планам нацистов, разговаривать на своём родном языке литовцам разрешалось только до конца победоносной войны. Потом должны были исчезнуть не только литовский язык, но и сама Литва.

Поэтому как бы у нас ни называли 9 мая – Днём Победы или началом новой оккупации - отдавать дань памяти тем, кто покоится на наших воинских кладбищах, мы просто обязаны. Ибо эти ребята ценой своей жизни изгнали фашистского зверя, нёсшего нам погибель.

Не могу забыть тот осенний день 1945 года, когда в Юрбаркасе, на окраине парка, хоронили останки советских воинов, собранных в местах их поспешных захоронений. Так в моём родном городе появилось воинское кладбище.

Я, второклассник, тогда стоял в толпе людей, наблюдал за происходящим и … очень испугался, когда солдаты выстрелами из винтовок отдали последнюю честь павшим.

Что увидели сегодня

«А годы летят, наши годы, как птицы, летят, и некогда нам оглянуться назад», - гласит песня. А оглянуться надо, этого требует память.

Утром 22 июня мы с сыном сели в машину и, прихватив пару десятков свечей, отправились вдоль бывшей государственной границы, которую в 1940–1941 годах охранял 105-й Кретингский погранотряд.

Первая остановка - в Швекшне, где тогда располагалась 3-я комендатура этого отряда. Почти сутки горстка воинов комендатуры под руководством капитана Михаила Леванова сдерживала натиск немцев. Уцелевшие в бою пограничники покинули городок в ночь на 23 июня, предварительно похоронив своих павших товарищей в братской могиле.

Времена изменились, и на братской могиле, находившейся в парке и в конце войны принявшей останки тех, кто освобождал городок, перестали высаживать цветы. А вскоре это захоронение было уничтожено – останки воинов местные власти перенесли на окраину гражданского кладбища. Здесь на средства Посольства РФ в Литве были установлены памятные плиты, только забыли тогда проложить тропу: подойти можно только по траве.

В День памяти и скорби мы с сыном здесь столкнулись с беспамятством. Я не удержался и, присев на корточки, принялся выпалывать сорняки, в которых утопали памятные плиты.

• В прошлом году, - сказал сын, - я приезжал сюда вместе с гостем из Краснодара – солистом Кубанского казачьего хора Демидом Коротенко. Тогда он выпалывал сорняки.

Помню тот приезд в Клайпеду Демида. Был концерт, и он покорил публику прекрасным исполнением песен военной поры.

Дальше – Жемайчю Науместис, где тогда располагалась 4-я комендатура 105-го погран­отряда. Полвека назад мне посчастливилось разыскать бывшего коменданта этого участка Василия Матвеева, который рассказал, как сражались с гитлеровцами пять застав его комендатуры. Достаточно сказать, что четыре начальника застав погибли в бою, а один, контуженный, был схвачен гитлеровцами и познал ужасы их концлагерей.

Начальник 12-й заставы - лейтенант Владимир Лесько - погиб в окружении, скосив из пулемёта несколько десятков гитлеровцев и подорвав последней гранатой себя и группу врагов.

На воинском кладбище в Жемайчю Науместисе высечены десятки фамилий павших советских воинов. Среди них находим и фамилию В.Лесько. Это фамилия единственного пограничника, принявшего первый бой. Остальные принадлежат освободителям.

Ну, а как выглядит сам мемориал? Да похоже, как и в Швекшне. Он площадью больше, потому и не берусь сорняки выпалывать. Не возложены ни венки, ни цветы. Свечи, как и в Швекшне, зажигаем мы с сыном.

Для меня самое памятное место – бывшая 11-я застава в Яуняй. Здесь сражался мой добрый знакомый капитан Павел Зобов (о поистине уникальной книге «Дорогами ада», по записям отца написанной дочерью Валентиной и изданной в 2017 году, я рассказал в №14 «Обзора» в 2018 г.).

С этой заставы в 1964 году начинались мои поиски уцелевших пограничников, здесь с учениками Рамучяйской восьмилетней школы, директором которой я в то время работал, много раз проводились военные игры. Их организовывали сержанты 23-го Клайпедского погранотряда.

В те годы на этом хуторе, возрождённом на фундаментах сгоревших зданий заставы, жила семья Урбонасов. Сейчас хутор, как и многие в Литве, мёртв. Двери жилого дома заколочены, обрезаны электрические провода. Почему-то второй год на покинутом людьми хуторе пустует гнездо аистов.

Мимо хутора проходит гравийная дорога, здесь трижды в день останавливаются автобусы. Свечи ставим так, чтобы их огоньки видели проезжие.

Тогда здесь погибли и в ближайшем лесочке были похоронены 14 павших защитников заставы во главе с её начальником лейтенантом Василием Шуниным. После войны их безымянные останки были перенесены на воинское кладбище Жемайчю Науместиса.

Возвращаясь, заглядываем на воинское кладбище Довилай. Кладбище большое, между рядами памятных плит буйствует нескошенная трава. Возле памятника находим пожелтевший венок, возложенный здесь 9 мая Генеральным консульством РФ в Клайпеде. Зажигаем свечи.

На этом кладбище тоже покоятся пограничники. Их останки сюда перенесены из деревни Медседжяй, где тогда располагалась 7-я застава. Много лет назад мне удалось разыскать бывшего помощника начальника этой заставы Ивана Гончаренко, который в тот день возглавлял её оборону. Его пограничники тогда уничтожили 49 врагов, а 290 немцы увезли в госпитали. Место захоронения безымянных героев спустя десятилетия утопает в бурьяне…

Что же с памятью у нас стало?

То, что мы с сыном увидели во время поездки, наводит на грустные размышления. И тут невольно вспоминается статейка, опубликованная в газете Шакяйского района «Valsčius» 5 мая с.г., то есть в канун Дня Победы; газету мне прислал неравнодушный теме войны её читатель. Заинтересовавшая его (и, разумеется, меня) статейка подана под интригующим названием «На воинских кладбищах производились нелегальные работы».

Оказывается, «разные действующие в Литве и поддерживающие политику России организации заботятся о сохранении памяти павших воинов, организуют мероприятия разного масштаба. Такие, как правило, проводятся и на воинском кладбище Шакяй.

В этом году гвоздики с георгиевскими ленточками возложены практически на всех восьми кладбищах советских солдат, находящихся в районе». (Перевод мой. – Р.Гр.).

И тогда возмутился мэр Эдгарас Пилипайтис: да что они вытворяют без его ведома? А тут, оказывается, на кладбищах появились не только гвоздики, а какие-то люди, смывающие с памятников пыль и грязь. Работали-то они без согласования с самоуправлением, а это не что иное, как самоуправство! Он напомнил, что, согласно приказу министра культуры Литвы от 2 мая 2016 года, за уход за кладбищами, находящимися на территории самоуправления, отвечает самоуправление.

И тогда я грешным делом подумал, что если следовать «логике» этого политика районного масштаба, то прежде чем приняться выпалывать в Швекшне сорняки, то есть нелегально трудиться, я должен был получить в Шилутском самоуправлении на то разрешение. А то можно было и на штраф нарваться.

Впрочем, это хорошо, что самоуправления обязаны организовывать уход за кладбищами. А если обязаны, то и организовывайте так, чтобы наводить порядок не приходилось неравнодушным людям.

Кстати, в том же Юрбаркасе уход за воинским кладбищем осуществляет коммунальное хозяйство самоуправления, но и энтузиастам заниматься этим не воспрещается.

Многие годы, вплоть до ухода в прошлом году в мир иной, этим занималась учительница – пенсионерка Люция Жилайтите, и никто ей не ставил в вину, что она работает без согласования с мэрией, а по Пилипайтису – нелегально.

Да, печально, что в День памяти и скорби на некоторых воинских кладбищах не было элементарного порядка. Но если в такой день так, то чего можно ждать во все другие? А ведь воинское кладбище является святым местом хотя бы потому, что в нём упокоились люди, в пекло войны брошенные властителями. Разве они в чём-то провинились?

Что же касается возложения цветов, венков, зажжения памятных свечей, то это долг, прежде всего, соотечественников. А ими являются не только русские – на многих кладбищах можно найти и литовские фамилии.

Я почему-то думаю, что на эту статью обратят внимание многие читатели. И призываю их чаще навещать воинские кладбища, а о таких случаях, с которыми столкнулись мы, сообщать в «Обзор». Давайте общими усилиями добиваться порядка, который нужен не мёртвым. Ведь далеко не все плюют на наше сложное прошлое.

● ● ●

От «Обзора»: Эта статья была отослана в Ассоциацию самоуправлений Литвы с просьбой прокомментировать её, ответив на следующие вопросы:

• Может ли любой желающий (физическое лицо) без получения какого-либо отдельного разрешения органов местного самоуправления приводить в порядок территорию воинских захоронений, находящихся в ведении самоуправлений (косить траву, пропалывать сорняки, убирать мусор, красить ограду, но не производя при этом никаких капитальных ремонтных работ)?

• Является ли поддержание надлежащего порядка (косить траву, пропалывать сорняки, убирать мусор, красить ограду и т.д.) на территории воинских захоронений, находящихся в ведении самоуправлений, одной из обязанностей органов местной власти?

Вот какой ответ «Обзор» получил:

1. Лица, желающие наводить порядок на территории воинских захоронений, должны проинформировать о своих намерениях управляющего данным объектом - само­управление, которое, в свою очередь, согласовывает это разрешение с министерствами культуры и иностранных дел. Этот и другие вопросы, связанные с могилами солдат, предусмотрены в Правилах обращения с недвижимым культурным наследием, имеющим значение для иностранных государств в Литовской Республике, которые были утверждены указом министра культуры 2 мая 2016 года.

2. Самоуправление несёт ответственность за организацию присмотра зарегистрированных и незарегистрированных объектов - кладбищ - на территории, находящихся на территории самоуправления. Это также предусмотрено в приведённых выше правилах.

С наилучшими пожеланиями, Индре ВИЛЮНЕНЕ,советник по связям с общественностью Ассоциации самоуправлений Литвы»