С контрабандой боролись уже тогда...

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона в 1901 году писал: «Таурогенская таможня – в 1898 году вывезено 783 тысячи пудов товаров на сумму свыше 84 тысяч рублей. Это преимущественно горох, ячмень, пиломатериалы, лён, камни, домашняя птица и другое. Ввезено (селёдка, ячмень и пр.) 108 тысяч пудов на сумму 140 тысяч рублей. До появления железной дороги, оставившей Тауроген в стороне от главных дорог, товарооборот был ещё весомей (в 1854 году ввезено на сумму 2 272 000 рублей, в 1855 году – на сумму 8 432 000 рублей)».

Великий реформатор, тесно связанный с Литвой будущий премьер-министр России Пётр Столыпин, 2 марта 1901 года на собрании Каунасской губернии сердился из-за того, что «нынешней осенью начальник одного из прусских переходных пунктов запретил безусловно перенос из России мяса тогда, когда, согласно конвенции 1897 г., пограничные жители имеют право переносить мясо в количестве 2 килограммов на человека».

В то время цены на крупный рогатый скот в Германии были, по меньшей мере, вдвое дороже, чем в России. По действующему договору пошлина с вола и коровы составляла 9 марок с человека, с быка - 25 марок, с телят до 2,5 лет - 5 марок, с поросят - 1 марка, точно так же, как с баранов и овец.

П. Столыпин говорил: «Ещё в 1899 году Министерство внутренних дел запрашивало об этом местную администрацию, и это даёт надежду, что и наше ходатайство не будет признано безосновательным и несвоевременным. Наша губернская администрация чутко отнеслась к этому вопросу и наметила два пункта для экспорта: Тауроген, к которому подходит шоссе, прорезающее площадь губернии почти посередине, и Юрбург, с которым г. Ковно имеет летом пароходное сообщение. Конечно, ходатайство о том же с нашей стороны - через наше Министерство земледелия - дало бы, несомненно, толчок этому делу, хотя я полагаю, что для нас, главным образом, имеет значение Тауроген, так как Юрбург зимой без пароходного движения не имеет торгового значения, скотину же помещики откармливают и продают именно зимой».

●●●

Как известно, в 1687–1795 годы вечный пограничный город Тауроген (Таураге) по установленной Мельнским договором от 1422 года границе принадлежал Пруссии, а с 1567 года здесь находилась таможня Великого княжества Литовского.

После Гродненского договора от 25 сентября 1793 года правители Пруссии отказались от Таурогена, и город вместе с городком Сейрияй вернули Литовско-Польской республике. Позже, после третьего раздела этого государства, Тауроген оказался в составе Российской империи, уже на границе с Пруссией.

Трудно сегодня сказать, где в те годы находилась таможня. Известно только, что она, вместе со складами, строилась в 1819 году.

В ноябре 1831 года российский царь утвердил документ об образовании Таурогенской таможни (до этого здесь действовал только проходной пункт таможни/границы). Граница проходила между Таурогеном и Лауксаргеном (Лауксаргяй) и далее соответственно в сторону Юрбурга (Юрбаркас), а в другую сторону – на Поланген (Паланга).

Многие деревни по обе стороны границы рас­полагались очень близко друг к другу. Контрабанду можно было не только перенести, но и легко перебросить от дома к дому, так как их разделяли расстояния не более сажени (чуть более двух метров).

Само здание таможни появилось в 1833 году. В то время в Таурогене проживало около 630 жителей, было 79 жилых домов и восемь (!) корчем.

Через год появился проект кирпичного здания Таурогенской таможни, составлена смета строительства, а также подготовлен проект шоссейной дороги от Таурогена до границы с Пруссией. Над проектом много работал, а потом активно следил за строительством тогдашний министр финансов России, человек очень широкого кругозора Егор Канкрин.

К сожалению, таможня, почта, евангелический костёл – всего свыше двухсот зданий – сгорели во время пожара в мае 1836 года. Нетронутыми остались всего восемь дворов. Таможню перенесли в поместье недалеко от города.

Пожар, а также прокладка шоссе Тильзит – Рига дали резкий толчок к развитию города. В 1844 году подготовлен этапный проект нового, специально для этой цели, здания таможни.

Через три года закончено строительство двухэтажного кирпичного здания для арестованных на границе лиц, сегодня оно более известно, как Таурагский замок.

В 1852 году здание обнесли кирпичным забором, соорудили баню, появились хозяйственные постройки. Кирпичи для строительства подарил граф Платон Зубов. Главным занятием жителей города стала торговля и контрабанда.

Миллионер, акционер множества крупных предприятий Василий Кокорев, в июне 1857 года отправившийся в длительное путешествие по Европе, писал: «Наконец мы в Таурогене. Таможня наша очень вежлива, паспорты наши прописали в 10 минут и принесли нам в почтовую гостиницу. Впрочем, о таможне нельзя судить по выезду, ибо тогда почти никакого осмотра не бывает, а верное определение можно сделать только тогда, как возвращаешься домой и когда таможенные имеют право всё обшаривать». 

А сегодня – рассказ о физической охране границы, таможне и пограничниках, о борьбе с контрабандой во второй половине XIX века.

●●●

В 1819 году была учреждена «Таможенная стража России», которую 20 октября переименовали в Пограничную стражу. 8 сентября Виленская бригада переименована в Таурогенскую, и среди 14 пограничных бригад Российской империи получила пятый номер. На территории Литвы, кроме неё, действовала ещё шестая, Вержболовская (Вирбальская), бригада, место дислокации которой находилось в Кибартай.

●●●

Виленская бригада пограничной стражи была высочайше учреждена 5 августа 1827 года в составе пяти рот и вошла в состав Юрбургского таможенного округа. Роты и отряды бригады располагались в две линии, первая по черте границы, вторая в пяти верстах от неё, охраняя границу с Пруссией на участке от Полангена до Гродно (1827-1850). 

В 1850 году, с учреждением Вержболовского таможенного округа, сократился участок пограничного и таможенного надзора по черте границы Юрбургского таможенного округа и Виленской бригады пограничной стражи: от Полангена до истока в Пруссию реки Неман.

Штаб бригады располагался вместе с управлением Юрбургского таможенного округа на Немане, в Юрбурге (1827–1859), затем, после 1850 года, он был переведён в г. Тауроген.

При бригаде в помещении таможни была устроена православная церковь Во имя святых Виленских мучеников. После того как управление округа и бригады были переведены в г. Тауроген, во вновь построенное здание Таурогенского таможенного штаба, туда же перевели и церковь.

В 1875 году была построена каменная церковь, которую освятили 22 октября 1875 года. Храм располагался на возвышенном месте в живописном уголке уездного центра Тауроген, на месте католического кладбища. 

●●●

Таурогенская бригада пограничной стражи организована в 1827 году, в 1909-м она была переименована в шестую пограничную Таурогенскую бригаду, просуществовавшую до 1915 года. Её составляли четыре отдела и девятнадцать отрядов. В 1891 году бригадой командовал полковник барон М. фон Нольде, в 1909 году здесь служили тридцать два офицера.

С лета 1914 года начальником бригады стал полковник А. Толмачёв, через пару лет получивший звание генерал-майора. Позже он категорически отказался признавать власть большевиков, во время Гражданской войны воевал в армии А.Деникина. После поражения белогвардейцев эмигрировал в тогдашнюю Югославию, потом переехал в Болгарию.

С самого начала сложились, говоря сегодняшним языком, традиции тесного общения пограничников. Например, во 2-м округе, на границе с Пруссией ОКПС (Отдельный Корпус пограничной стражи) тесно взаимодей­ствовал с корчемной стражей (55 постов) и таможенниками (7 тамо­жен, 8 таможенных застав, 11 переходных пунктов).

На рубеже ХХ века основными нарушителями границы считались контрабандисты, тайно переходившие границу, минуя тамо­женные учреждения и пропускные пункты, даже если при них не было контрабанды, а также выходцы, то есть люди, решившие незаконным путём покинуть отечество и поселиться в других странах. Были и другие категории нарушителей: дезертиры, уголовники и пр.

Для удобства охраны граница разделялась между отрядами на участки, которые назывались дистанцией отряда. Дистанции, в свою очередь, делились на разъезды, охраняемые постом (кордоном). Рас­ход также делился на участки, порученные для охраны часовым. Дороги или тропинки, проложенные по черте границы или близ неё, назывались патрульными, посторонним лицам ходить и ездить по ним запрещалось.

Все участки обозначались вехами или особыми столбами с номе­рами. Например, «№ 3-4» - это конец 3-го и начало 4-го участков.

Надо констатировать, что граница с Пруссией охранялась особо тщательно – расстояние в 619 километров охраняли 4510 человек (8,1 человека на версту), когда, например, 610 километров границы с Финляндией охраняли всего пятьсот десять пограничников (0,4 человека на версту).

Пограничная служба в начале ХХ века подразделялась на сторо­жевую и разведывательную. Первый вид службы предусматривал наблюдение и контроль на линии границы, второй занимался аген­турной и войсковой разведкой.

Охрана границы строилась в две линии. На второй линии задер­живали нарушителей, прорвавшихся через первую, здесь прове­ряли товары, отправляющиеся транзитом из таможен, осматрива­ли всех проезжавших через границу и их вещи, выявляли беглых, преступников и дезертиров.

Царские пограничники получали довольно приличное жалование: в 1903 году командир роты в звании капитана зарабатывал в год около 900 рублей, ещё 360 рублей получал на питание. Это тогда была очень приличная сумма. В 1899 году в Санкт-Петербурге за 8 рублей можно было купить приличный костюм, а за 11 – плащ.

В начале 1830 года резко возрос объём контрабанды через российско-прусскую границу. Дело дошло до того, что контрабандисты, объединившиеся в группы по сто и более человек, начали нападать на пограничные посты, а, столкнувшись с вооружёнными пограничниками, отказывались сдаваться и яро сопротивлялись.

Нередко цель таких нападений была одна и конкретная - пробраться через границу. Это заставило Министерство финансов принять серьёзные меры. В 1832 году Юрбургские силы военно-таможенного округа были усилены двумя кавалерийскими эскадронами и двумя ротами пехоты, а в 1836 году, дополнительно, добавили полк пехоты с лёгкой батареей из восьми орудий.

В 1854 году на всей восточно-прусской границе ситуация вновь обострилась: резко хлынул поток контрабанды, возросло количество грабежей и убийств. Поэтому в 1861 году в упомянутый Юрбургский округ прибыл полк пехоты. Восьмого мая того же года вышел приказ призывать в пограничные части рекрутов. Правда, через 13 лет приказом того же царя Александра II рекрутская повинность отменена и введён всеобщий обязательный призыв.

В Таурогенской пограничной бригаде служило немало известных, даже можно сказать, легендарных, офицеров, прославившихся не только в царской России, но и во всей Европе.

С 1872 года ею командовал 35-летний Михаил Баев, первый осетин, закончивший академию Генерального штаба, позже назначенный начальником округа Юрбургской таможни, а через десять лет получивший звание генерал-майора.

В 1883 году в бригаде свою военную карьеру начал будущий яркий государственный деятель России, один из руководителей высшего звена спецслужб Российской империи, генерал–лейтенант жандармерии Павел Курлов. В Таурогене, а позже в бригадах Баку и Петербурга он приобрёл опыт оперативной работы, что помогло ему через пару лет поступить в Петербургскую Александринскую военно-правовую академию. Некоторое время П.Курлов являлся руководителем Департамента полиции МВД Российской империи, два года руководил Главным управлением тюрем Министерства юстиции.

После Октябрьской революции, сославшись на серьёзную болезнь, он отказался от предложенного поста заместителя министра внутренних дел, за что семь месяцев сидел в одиночной камере Петропавловской крепости. В августе 1918 года, опасаясь красного террора, П. Курлов сбежал из страны. Скончался в Берлине, похоронен на кладбище Тегель.

Десять лет (1888–1898) в Таурогенской бригаде служил младший офицер, позже ставший старшим офицером по поручениям штаба бригады, Пётр Колзаков. В 1915 голу ему было присвоено звание генерал–майора. Участвовал в Первой мировой и Гражданской войнах. После эмиграции во Францию служил в войсках этой страны. Умер на Восточных Пиренеях.

С названием города Таураге тесно связана и биография великого русского поэта Фёдора Тютчева. Правда, не классика русской литературы, а его старшего сына – также Фёдора (1860-1916). После окончания военного училища он дослужился до полковника, находясь, в основном, на границе, откуда много писал для разных петербургских изданий. Принимал участие в русско–японской войне. В конце 1906 года был командирован в 6-ю пограничную Таурогенскую бригаду, чтобы написать её историю. Почти пять ближайших лет Ф. Тютчев являлся начальником отдела бригады и, вместе с тем, не обращая внимания на упрёки начальства, много времени уделял творчеству, закончил две повести о событиях прошедшей войны.

Говоря об охране границы, стоит несколько слов сказать и о Таурогенской таможне, тем более что по своей специфике оба эти заведения довольно близки.

Известный российский писатель середины XIX века Болеслав Маркевич в своей книге «Четверть века назад» писал:

«Мерзкий октябрьский вечер в Петербурге с насквозь просеивающим ветром и дождём, полуосвещённый зал здания почтовых карет, сигнал кондуктора... Потом опять дождь, свинцовое небо, нескончаемая дорога до Таурогена, бессонная ночь в тесном экипаже, самобичевания и разочарования. А на границе равнодушный голос проверяющего паспорт служащего, до сих пор звучащий в ушах и показавшийся таким наглым: князь Шастунов, тайный советник, не изволите ли выйти...».

Кстати, стоит вспомнить, что во второй половине XIX века управляющим Таурогена был начальник пограничной заставы. В городе находился штаб Юрбургского округа таможен, начальнику которого подчинялась бригада солдат военной пограничной службы.

Решением Государственного совета от 18 июня 1892 года на пограничную службу, как и в кавалерию, призывались новобранцы ростом не ниже 2 аршин 4 вершков (метра шестидесяти сантиметров), крепкого телосложения, имеющие хороший слух и зрение. Срок службы военных низшего ранга - четыре года, новобранцам категорически запрещалось служить в местах, из которых они призывались.

Командиры старались менять расположение нарядов, следили за тем, чтобы не возникало «излюб­ленных мест». Строго соблюдался принцип: до высылки наряда никто из нижних чинов не должен знать, куда будет направлен. Когда же наступало время служить, старший поста предлагал нижним чинам тянуть жребий - кому на какой участок идти. После инструктажа нижний чин, как правило, самостоятельно отправлялся в указанное ему время на охраняемый участок для смены часового, иногда его сопровождал разводящий.

Переход пограничников через границу (минуя таможенные уч­реждения) ни по каким причинам и ни при каких обстоятельствах не допускался и считался преступлением. Но это правило тоже име­ло исключения. Например, на границе с Пруссией при пожарах, на­воднениях и других стихийных бедствиях в сопредельном государстве все свободные от службы пограничники должны были спешить на помощь кратчайшим путём через границу.

Большое внимание в борьбе со всё нарастающим потоком контрабанды уделялось работе с агентурой и координации совместных действий с контрразведкой.

В 1894 году в одной из первых директив командир Отдельного Корпуса пограничной стражи отмечал: «Неудачные действия должностных лиц по преследованию контрабанды можно объяснить и нехваткой хороших информаторов, и неумением настоящие сообщения отличать от ложных».

Разведывательной деятельностью занимались все пограничные командиры и начальники. Начальник округа отвечал за организацию агентурной деятельности и лично посылал подчинённых собирать информацию. Конкретные задания агентам по контрабанде давал офицер штаба округа по особым поручениям.

Вместе с тем, в пограничных районах России и за границей действовали также агенты Отдельного жандармского корпуса. Министр внутренних органов П.Курлов писал: «Начальник отдела контрразведки на самой Прусской границе на мой вопрос, сколько у него тайных агентов, с гордостью ответил, что таких полторы тысячи».

После таможенной реформы 1892-1893 годов вместо упразднённого Юрбургского военно-таможенного округа был создан Вержболовский (Вирбальский) таможенный округ. Четыре таможни, среди них и Таурогенская, стали «Таможнями первого класса».

Одним из самых скандальных случаев в истории Вержболовского таможенного округа, прогремевших на всю Россию, можно считать задержание двух женщин–контрабандисток.

В мае 1903 года дамы были пойманы с уликами после того, как под цветастыми платьями пытались пронести через границу серебряные слитки весом около шестидесяти килограммов. А самое интересное было то, что женщины оказались жёнами жандармских вахмистров, служивших на одной восточно-прусской железнодорожной станции...

По-прежнему пограничникам приходилось нередко применять оружие против пытающихся оказать вооружённое сопротивление контрабандистов. В частности, как утверждается в книге «Труды комиссии по изысканию мер против контрабанды питей» (Санкт-Петербург, 1884), где речь идёт о контрабанде алкогольных напитков, только в период с 1877 года по 1881 год в семи расположенных по порубежью с Пруссией и Австрией военных таможенных округах в ходе перестрелок было убито и ранено 146 контрабандистов, «не считая раненых, изувеченных, которым удалось избежать задержания. Немало контрабандистов погибло при переправе через многочисленные бурные пограничные реки, замёрзли в снегу, опасаясь быть схваченными пограничниками».

Статистика Юрбургского пограничного округа за этот период показывает, что в 1846-1855 годах было выявлено 27 010 случаев контрабанды, конфисковано товаров на 862 211 рублей. За 1856 -1865 годы выявлено уже 49 676 случаев, а контрабанда оценена в 1 422 358 рублей. В 1866 – 1875 годы задержано контрабанды на 1 166 877 рублей 90 копеек, в 1876 – 1885 годы на 2 549 940 рублей 20 копеек.

Но контрабанда не ограничивалась только лишь материальными ценностями. Немало хлопот властям России того времени доставляли и всё нарастающие революционные настроения.

В 1895 году на границе с Пруссией в 66 случаях задержаний и одной выемке при 46 «несунах» было конфисковано 10 890 экземпляров изданий. Наибольшее количество нелегальной литературы было задержано в районе Таурогенской - 8210 экземпляров (42 задержания при 26 «несунах»). Одно из таких было осуществлено 17 июня 1895 года командиром Дунакского отряда Таурогенской бригады, в ходе которого было конфисковано три пака книг на идише, русском и немец­ком языках издания Фонда вольной русской прессы в Лондоне.

9 июня 1903 года объездчик Иван Ковалёв заметил двух контрабандистов, но те, увидев его, бросились бежать в Пруссию. Ковалёв на коне поскакал вдогонку и одного задержал с шестью ношами. Ковалёв получил вознаграждение 25 рублей. О весомости этого вознаграждения можно судить по тому, что средняя цена коровы в то время была 4 рубля.

Унтер-офицер Эйчаевского отряда Таурогенской бригады Дудин 9 октября 1903 года получил сообщение с первой линии о следах, обнаруженных в районе Александровского отряда. Вместе с рядовыми Шмаковым и Захарчуком он отправился на розыск. Осмотром был обнаружен тайник контрабанды. Все участники задержания получили вознаграждение – 10 рублей.

Несколько слов надо сказать и о такой болезненной для литовских читателей теме, как нелегальная доставка в Литву литературы на латинице в период цензурного запрета (1864-1904 гг.).

Литовские издания печатались за границей, в первую очередь, в Восточной Пруссии, а затем тайно ввозились на территорию Российского государства. Наиболее активными центрами были Тильзит, Прекуле, Битенай, Мемель (Клай­педа), Кёнигсберг, Шилуте и Рагайне.

По оценкам специалистов, за сорок лет, до апреля 1904 года, когда был снят запрет на литов­скую печать, там было отпечатано 2687 наименований книг, га­зет и журналов. Среди этих городов особое значение как центр вольной литовской печати имел Тильзит. Этому способствовал ряд факторов: близость к границам Российской империи и Большой Литвы, функционирование культурного общества Бируте, одним из создателей и активистов которого был М.Янкус, а также на­личие широкого слоя владельцев типографий и книгоиздателей, занявших нишу литовского книгопечатания, что позволяло им, ничем не рискуя, иметь относительно хороший заработок.

Из прусских складских пунктов транспорты политической контрабанды направлялись к границе, где хранились у местных жителей в ожидании благо­приятного момента для проноса. Для водворения контрабанды выбирались более удобные по естественным условиям районы, которыми являлись деревни Петрикайцы, Шиллинги, фольварк Гу­дова.

Удобным местом отправления через границу литературы служила приграничная полоса Поланген-Критенген, так как приграничное с. Баиорен было соединено железной дорогой с Мемелем. Здесь проходило несколько шоссейных дорог, веду­щих к российской границе, не имелось естественных препятствий, этот район был густонаселённым и имел удобные пути от русской границы на Либаву (Лиепаю).

На остальном участке границы условия для доставки контрабанды были менее удобны, и толь­ко в южной части Горждовского (Гаргждай) района у местечка Новое-Место и далее к местечку Сартыник (Сартининкай) и Тауроген политическая контрабанда доставлялась в значительных размерах.

Контрабандой занимались почти все пограничные жители, так как этот способ заработка был наиболее доходным. При этом в большинстве случаев конт­рабандист мало интересовался, что переносит, и только различал контрабанду политическую и товарную, потому что она оплачи­валась дороже. Доставка литературы в Россию обыкновенно сосредотачивалась в руках нескольких лиц, которые проживали на границе или вблизи неё. Они получали заказы из России и выполняли их через «несунов». Прнесённая на этом участ­ке литовская литература предназначалась для Ковенской губернии и расходилась от границы различными маршрутами.

Политической контрабандой, а также помощью лицам, переходившим с нею через границу, занимались главным образом контрабандисты, проживавшие на иностранной территории. Революционные деятели, покидавшие Россию, имели адреса контрабандистов, живших в России, вблизи от границы. Каждая революционная органи­зация имела связи с этими контрабандистами, но с основанием «Организационного Комитета» эти связи были упрочены и урегулированы.

Переход каждого лица производился обязательно за очень низкую плату - 10 марок, причём «Организационный Комитет», помимо этой платы, которую пересекающие нелегально границу вносили сами, выплачивал контрабандистам ежемесячно установленную сумму, независимо от количества переправляемых лиц и контра­банды.

Начальник 2-го округа ОКПС генерал-лейте­нант Н.М.Морголи в приказе от 24 ноября 1903 года отмечал, что из переписки, представленной командиром Таурогенской бригады «по делу о прорыве в районе Смыкуцкого отряда по­литической контрабанды и из последующего затем донесения командира названной бригады усматривается, что командующий отрядом поручик М.В.Лесли, несмотря на распоряжение ко­мандира бригады, основанное на моей телеграмме о готовящемся прорыве контрабанды, со своей стороны не только не принял личного участия, но и не отдал никаких распоряжений относи­тельно усиления охраны границы, а командир отдела подполков­ник С. Д. Старицкий в период времени с 12 по 19 сентября сего года, когда именно и удалось водворение контрабанды, факти­чески контроля охраны границы не производил, так как за всё это время ни разу не посетил посты Смыкуцкого отряда.

За поверхностное отношение к своим служебным обязанностям, в результате чего произошёл прорыв политической конт­рабанды, задержанной затем чинами посторонних ведомств, объявляю подполковнику С.Д.Старицкому выговор, а поручика М.В.Лесли предписываю арестовать на гауптвахте на трое суток, с предупреждением, что при повторении с его стороны столь небрежного отношения к службе с моей стороны последует ходатайство о непригодности сего офицера к службе в ОКПС».

Употребление спиртных напитков не считалось нарушением дисциплины и не каралось, но зато строго спрашивалось за нарушение по службе, особенно за сон на посту. В 1913 году за это нарушение были осуждены 162 человека.

Провинившиеся подвергались строгим мерам дисциплинарного наказания – от воспрещения отлучки с поста (до 30 суток) до ареста (простого, строгого и усиленного). Применялся для нижних чинов и такой вид наказания, как удары розгами. До 15 ударов мог наказать командир отряда и 50 – командир бригады.

Действовала и широкая система поощрений. От благодарности до награждения медалью «За храбрость» и знаком «За пограничный надзор» - этот серебряный знак жаловался вместе с серебряными часами с выгравированной на них надписью «За отличную пограничную службу» и носился на серебряной часовой цепочке.

На реверсе знака гравировалась надпись с названием части ОКПС, а также чин, имя и фамилия награждённого. Циферблат часов украшал портрет императора Николая II.

С начала ХХ века нижние чины стали награждаться и Георгиевскими крестами. За задержание контрабанды личный состав получал денежное вознаграждение до четвёртой части из суммы реализованной контрабанды.

Вот только одно объявление из «Известий Ливонской губернии» за 18 октября 1876 года: «Таурогенская таможня объявляет, что со второго дня будущего ноября начнет публично продавать конфискованные товары, оценённые до 3000 рублей».

Как свидетельствуют исторические источники, большое внимание уделялось духовному, психологическому климату пограничников и таможенников.

В городе Либаве (Лиепая), Таурогене и шести местах Царства Польского при командах пограничной стражи были устроены причты подвижных православных церквей, для доставления чинам пограничной стражи и таможенного ведомства возможности исполнять христианские обязанности.

Не были обойдены наградами и священники Отдельного корпуса пограничной стражи. По данным на 1 июля 1904 года, орденами Святой Анны 3-й и 2-й степени и орденом Святого Владимира 4-й степени были награждены несколько священнослужителей, среди них и настоятель Таурогенской бригадной церкви протоиерей Константин Баньковский.

●●●

И ещё несколько слов об истории первой награды Российской империи, предназначенной непосредственно для пограничников за особые заслуги при охране границы - медали «За храбрость». Она, как убедимся, связана именно с Таурогеном.

В ночь на 21 февраля 1877 года группа вооружённых контрабандистов на десяти санях, прорвавшись из Пруссии в разъезде кордона Петрикайцы 1 отдела (на первой линии), наткнулась близ границы на пеший пограничный секрет, состоявший из унтер-офицера Кудлая и трёх рядовых.

Ha окрик секрета контрабандисты остановились, сделали по нему залп из ружей и, пользуясь огромным численным превосходством, бросились на нижних чинов. В происшедшей затем рукопашной схватке унтер-офицер Кудлай, обливаясь кровью от полученной в голову раны, ударами штыка положил на месте двух злоумышленников и своим молодецким примером настолько воодушевил своих товарищей, что все они с редким мужеством выдержали неравный бой до прибытия на тревогу помощи, при содействии которой были задержаны пять саней с товаром и один сопровождавший. Раненые же и убитые контрабандисты были положены своими товарищами на остальные сани, успевшие обратно скрыться за пограничную черту, откуда злоумышленники поддерживали некоторое время огонь по пограничникам, не причинив никому вреда.

Задержанная контрабанда оценена в 418 рублей 90 копеек, a полученная Кудлаем рана, по заключению врача, хотя и серьёзна, но не представляла опасности для его жизни.

Государь Император, по доведении г. министром финансов до сведения Его Величества об означенных подвигах нижних чинов, в 29 день апреля 1877 года Всемилостивейше соизволил наградить: унтер-офицера Макара Матюшенко вновь установляемыми для нижних чинов Пограничной Стражи, взамен знака отличия военного ордена, серебряной медалью большого размера, с надписью: «За храбрость», для ношения на шее, на Георгиевской ленте, a младшего вахмистра Василия Ефремова и унтер-офицеров Василия Аносова и Акима Кудлая такими же медалями меньшего размера, для ношения в петлице на Георгиевской ленте. На представленной же г. министром финансов записке с подробным описанием подвигов упомянутых нижних чинов, Его Величество собственноручно изволил начертать: «Молодцы».

Министр финансов статс-секретарь Рейтерн 13 апреля 1877 года представил Государю Императору следующий доклад:

«Охранение пределов Государства от водворения контрабанды и вообще надзор за границей от нарушителей оной разными злоумышленниками требует со стороны Пограничной Стражи не только неусыпной бдительности и постоянной энергии, но тaк же особого мужества и самоотвержения, так как контрабандиры, получая весьма значительные выгоды от своего промысла и от содействия другим злоумышленникам, не стесняются в выборе средств и для успешного достижения своих целей переходят границу большей частью напролом, вооружёнными партиями, даже в последнее время в 15 и до 50 человек, против которых Пограничная Стража в редких случаях может сосредоточить всего лишь человек 10; обыкновенно же ей приходиться бороться е неприятелем, превышающим ее силы в 5, 10 и более раз.

Исполняя свои обязанности всегда добросовестно, по долгу присяги, некоторые чины Пограничной Стражи поплатились при этом жизнью, многие же получили более или менее тяжкие раны и увечья, лишившие их возможности продолжать службу, a вместе с тем и средств для дальнейшего их существования.

В награду за оказанные при стычках с контрабандирами мужество и распорядительность некоторым офицерам Всемилостивейшее пожалованы ордена с мечами, a получающие раны и увечья поступают, подобно раненым в сражениях, под покровительство Комитета o раненых. Что же касается собственно нижних чинов Пограничной Стражи, оказавших такие же подвиги храбрости, то награждение их за это до настоящего времени ограничивалось денежными выдачами, размер которых определялся, согласно правилам Таможенного устава, пропорционально стоимости отбитой контрабанды, и лишь в 1875 году двое рядовых - Таурогенской бригады Пограничной Стражи Матюшенко и 114 пехотного Новоторжского полка Юкс - отличившиеся в бою с вооружёнными контрабандирами, удостоились Всемилостивейшего награждения знаком отличия Военного ордена 4 степени.

Похвальное поведение названных нижних чинов не составляет единичных, исключительных случаев из служебной деятельности Пограничной Стражи».

Ha подлинном докладе собственной Государя Император Александра II рукой написано: «Согласен. Ho нижним чинам дать вместо знаков военного ордена, медали серебряные за храбрость на Георгиевской ленте, что принять за правило и впредь».

Итак, можно сказать, что, благодаря Таурогенским пограничникам, военные низших чинов пограничной стражи и таможни получили медаль «За храбрость» четырёх степеней, вручаемую за боевые заслуги и со всеми полагающимися за это привилегиями.

В начале Первой мировой войны приказом начальника штаба Западного фронта от 14 октября 1915 года был создан 6-й Таурогенский пограничный конный полк из 600 человек.

Наступление Российской армии на территорию Восточной Пруссии началось 17-го августа 1914 года. Однако военные столкновения на приграничных землях происходили намного раньше – в прямом смысле, в первые дни войны.

Таурогенские пограничники одними из первых в русской армии вступили в боевые действия против кайзеровской Германии в ходе начавшейся 28 июля 1914 года Первой Мировой войны. Многие историки считают, что первыми погибшими 3 августа российскими воинами были штабс-ротмистр Таурогенской пограничной бригады Рамбиди и вахмистр Пристыжнюк.