«Нам приписывали отравления все время, но ничто не подтвердилось»
Бывший разведчик КГБ Михаил Любимов — о работе спецслужб и покушениях на публичных людей
Экс-сотрудник резидентуры КГБ в Лондоне, писатель шпионского жанра и отец журналиста Александра Любимова Михаил Любимов считает, что российские спецслужбы не могут быть причастны к покушению на Алексея Навального. Во время работы в КГБ господин Любимов поддерживал близкие отношения с влиятельными политиками и культурными и общественными деятелями. Среди лондонских друзей получил прозвище Улыбающийся Майк, а в 1965 году был выслан из Англии как персона нон грата. Михаил Любимов прокомментировал для “Ъ” обвинения в адрес российских спецслужб, поделившись воспоминаниями о методах КГБ.
— Вы много лет работали в разведке КГБ. Можно ли считать, что отравления критикующих власть людей — это ноу-хау отечественных спецслужб?
— Я достаточно долго служил в разведке и сейчас дружен с руководителем распущенного диверсионного отдела. И могу говорить как бывший сотрудник КГБ с точки зрения профессионала: отравление спецслужбами — это полный абсурд. Никогда на моей памяти ничего такого не было. Никто об этом даже и не думал. Более того, после ХХ съезда КПСС все было распущено, запрещено. После смерти Сталина была закрыта секретная лаборатория под руководством Майрановского, которая занималась исследованиями в области токсических веществ и ядов (Григорий Майрановский, 1898–1964, в 1937–1951 годах глава токсикологической лаборатории НКВД-НКГБ-МГБ.— “Ъ”).
— Правительство Германии объявило, что в организме Алексея Навального нашли яд. Российские власти пока заявляют со ссылкой на правоохранительные органы, что не видят в инциденте признаков намеренного отравления и чьего-то преступного умысла. Разве это не подозрительно?
— Если бы это сделало российское государство, это была бы самоубийственная политика.
Считаю, что фонд Навального очень полезный. Он разоблачает деятелей, которые зажрались.
Это ведь вызывает злобу у населения, эти жуткие запредельные миллиарды у какого-нибудь губернатора. Правда, это отнюдь не поднимает престиж ни президента, ни его окружения. Сейчас крик-то большой идет. Кто это сделал — это центральный вопрос. Считаю, надо прислушиваться к Меркель о том, что необходимо расследование, хотя она и политизирована. Это задача органов нашей безопасности, включая разведку и контрразведку, найти виновного и доказать вину. Потому что этот случай с отравлением не первый и не последний. Я до сих пор убежден, что была какая-то гнусная махинация с убийством Литвиненко. Потому что это не разведка, когда два кретина бегают по всему Лондону с полонием.
Это темная история. Те же Скрипали — у меня нет сомнений, что эти два сексуальных героя, Боширов и Петров, существуют и что они принадлежат к ГРУ. Но я совершенно не уверен, что именно они таким идиотским способом мазали ручки двери.
Тем паче, что англичане уже не раз себя показывали как лжецы. Официально Тони Блэр заявлял, что у Саддама Хусейна опасное химическое оружие. Поддержал американцев, и началась война, которая переформатировала весь Ближний Восток. У нас почему-то все верят Западу, но Запад врет как сивый мерин, когда ему нужно. Для профессионала эти отравления, в отличие от крикунов,— это абсурд полный.
— Вы были дружны с журналистом-расследователем «Новой газеты» и депутатом Госдумы Юрием Щекочихиным, который умер в 2003 году от загадочной болезни, и причиной его смерти многие до сих пор считают отравление, факт которого так и не смогли доказать. Вы с ним тесно общались?
— Очень даже плотно. И выпивали, и жили рядом. Я часто приезжал в Переделкино на его дачу. Он устраивал приемчики для множества друзей. И Юрий Давыдов, наш крупный исторический писатель, и Евтушенко туда приходил. В гостях у Юрия Петровича было много его знакомых в КГБ.
— У вас были опасения, что ему может что-то угрожать?
— Ну как же не было? Он был чрезвычайно смелый, выдающийся человек, бесшабашный. Очень импульсивный. Он печатал статьи, которые, бесспорно, вызывали ненависть. Он и заблуждался по-своему, быстро менялся. Но это была выдающаяся личность, настоящий русский честный интеллигент, который попал в политику со многими иллюзиями. Да, он критиковал власть, как и все «Яблоко», кстати, к которому он принадлежал. Но это совершенно не значит, что человека нужно было травить государству. Он делал такие острые выпады против мебельной компании «Три кита», что было совершенно очевидно, что это месть. Более того, власти к нему совсем неплохо относились, как и ко многим депутатам. Дали квартиру в очень престижном доме КГБ на Таганке на первом этаже, я у него там был.
— Когда вы узнали, что Юрий Щекочихин попал в беду?
— Я узнал, когда он в больницу попал. Я вообще не думал, что он умрет, и никто не знал, что будет такой печальный исход. Я согласен, что это расследование смерти Юрия Щекочихина не довели до конца. Я не раз интересовался, но мне говорили: беспрецедентная болезнь. Но я-то его видел. Это был старец, у него выпадали волосы, похоже на какой-то особый вид отравления. Я с вами целиком согласен, что дело Щекочихина нужно довести до конца и официально объявить, что с ним произошло.
— Считаете, это завершение расследования все еще возможно?
— Я не уверен. Столько времени прошло. Кто будет этим заниматься? При этом я чувствую большую неповоротливость властей. Они слабо на все реагируют, даже пропагандистски проигрывают, особенно в интернете. Но я отнюдь не считаю, что Навального отравили российские спецслужбы.
Это глупость. Это возможно только в том случае, если они у нас сбрендили. Ради чего? Ради президента, демократии, Меркель? Нам приписывали покушения все время, но ничто не подтвердилось.
Приписывали и отравление Войновича, и Солженицына. Но неужели КГБ не может уничтожить человека в своей стране? Это смешно придумать — государство подсыпать яду не может, все операции срываются. Это же абсурд. Потом, в 1990-е, пришла новая власть, которая все дерьмо о Советском Союзе выбросила наверх. Она же могла это как-то использовать, чтобы показать гнусность коммунистического режима, верно? Кстати, и американцы ничего нам не предъявили. Сколько я работал, нас все время обвиняли: то мы папу римского пытались уничтожить, то еще кого-то. Потом уже даже ЦРУ признало, что это липа. Галич сунул руку, током его убило — тоже задание КГБ было. Я вообще не знаю случая, когда известного покойника не приписывали КГБ.
— Если постоянно приписывали, значит, были основания?
— Основания будут у кого угодно, если есть желание. И это правда, основания есть, если взять прошлое Сталина. Я пришел в КГБ в 1959 году, когда шли ожесточеннейшая критика Сталина и чистка КГБ. О Сталине говорили только отрицательно. Какой-то генерал с трибуны произнес про «возвращение к благородным чекистским традициям». Как только он это ляпнул, его сразу осекли, и он слинял. КГБ с разоблачительного съезда Хрущева и до своего роспуска все время работал под антисталинским знаменем. При нем были не то что отравления, а различного рода убийства — я могу даже список дать, я их все знаю. Многие сбежали, из наших разведчиков, при Сталине разведка была уничтожена почти на 80%. Об этом все известно, и я об этом писал массу раз. Истина рано или поздно выходит наружу. Практически все плохое, что КГБ сделал при Сталине, стало известно.
— ФСБ корректно считать наследницей КГБ?
— ФСБ не только КГБ, но и жандармерии наследница. Потому что это организация, призванная сохранять законность, бороться со шпионами например. Вам нравятся шпионы? А воры, бандиты? С ними и борются правоохранительные органы. Но вполне естественно, что они непопулярны среди народа, потому что среди народа полно жулья.
— В июле ФСБ задержала журналиста Ивана Сафронова, который писал на военные темы, его обвиняют в шпионаже, но обвинение засекречено даже для него самого. Добавляет ли в данном случае секретность доверия к правоохранительным органам?
— По делу Сафронова суда-то еще не было.
Но я вам скажу, что журналисты — прекрасные шпионы, имейте это в виду. Так что у вас есть будущее. Журналисты-шпионы — это проблема во всех странах.
Недавно военный аналитик Павел Фельгенгауэр признался, что встречался с министром обороны Павлом Грачевым в свое время и рассказывал об этих встречах англичанам. А англичане ему выдавали деньги. Это большой и очень серьезный вопрос, кто тут виноват — Грачев или Фельгенгауэр? Генерал, который болтает, либо журналист, задача которого взять информацию, а дальше что-то с ней делать. Шпионаж — это задача ваша, журналистов, вы шпионы, по идее. Будет суд. Посмотрим, сможет ли ФСБ доказать. По-моему, не сможет.
— Вы сейчас защищаете честь мундира сотрудников спецслужб?
— Да тот же КГБ меня критиковал тысячу раз, они меня терпеть не могут. И ничего, жив пока что, не отравили.
— За что критиковали?
— За шпионский роман, который вы не читали. Был напечатан в 1990-е годы.
— «И ад следовал за ним»?
— Видите, вы знаете. Роман вышел в журнале «Огонек». После были официальные заявления, одно сделал заместитель начальника разведки Кирпиченко (Вадим Кирпиченко, 1922–2005). Его возмутил сатирический образ разведчика.
— То есть шпионские тайны вы в нем не раскрывали?
— Меня бы уже давно посадили. Я храню тайны и, кстати, все их уже забыл, не представляю интереса для яда.
Беседовала Мария Литвинова
