Два дня и целая жизнь

В совсем не театральный день – понедельник - польским спектаклем Театра разнообразия Варшава (TR WARSZAWA) "Частички женщины" открылась международная программа самого престижного в Литве театрального фестиваля СИРЕНЫ (SIRENOS).

На только что открывшейся зрителям новой сцене Национального театра драмы Литвы собрался весь театральный бомонд, ведь представлялась одна из интереснейших работ европейского театра последних лет. Спектакль этим летом был включен в основную программу знаменитого Авиньонского фестиваля, а до этого был лауреатом многих театральных фестивалей. Тем более, что режиссер этого спектакля - известнейший венгерский театральный и кино режиссер Корнель Мудруцо (KORNÉL MUNDRUCZÓ) - литовскому зрителю знаком по фестивалю СИРЕНЫ 2017 г., на котором был показан его спектакль Имитация жизни.

Спектакль ждали с нетерпением. Объявленные 2,5 часа без перерыва несколько настораживали, но время пробежало незаметно, спектакль прошел на одном дыхании.

Режиссер, считающий, что театр и кино - это совершенно разные, очень далекие друг от друга виды искусства, работающие по совершенно разным законам, сумел соединить эти противоположности в единое целое, довольно сильно воздействующее на наши чувства и вызывающие целую гамму разных эмоций. Многими забытое понятие катарсис здесь возвращается в театр. Возможно, это оттого, что Корнель Мудруцо считает себя достаточно классическим художником и верит в силу рассказанной истории. А история такова.

Зритель входит в зал, и его взгляд упирается в белую стену на сцене с открытой дверью. Где-то в глубине комнаты беременная женщина, явно накануне родов. Но вдруг в театральный мир врывается кино - точнейшие, почти натуралистические кадры состояния женщины в начале схваток, рядом растерянный суетящийся муж, уговаривающий вызвать скорую помощь, но женщина, непреклонно решившая рожать дома, ждет какую-то женщину, которая опаздывает.

Отходят воды, муж лучшей шелковой блузкой вытирает пол, смешное рядом с нервным напряжением, вместо ожидаемой опытной акушерки приходит молодая, самостоятельно ни разу не принимавшая роды. Оказывается, роженица последние месяцы не обращалась к врачу, нет даже никаких снимков плода, ситуация продолжает накаляться, наконец, на свет появляется малышка, счастливый отец перерезает пуповину, малышка на груди у матери, и оба родителя любуются неземной красотой небесных глаз их дочери.

Всё как будто хорошо, но тревожная музыка врезается в мозг.

Акушерка собрала инструменты и тут обнаруживает, что девочка не дышит. Реанимационные действия, и зал погружается в мрак. Надпись: "Прошло полгода".

По авансцене туда сюда с вазоном пеларгонии прогуливается молодая женщина, а на сцене разбирают стены, переставляют мебель - заканчивается ремонт. Хозяйка суетливо всем распоряжается. Молодая дама входит в дом и здоровается с тетей, явно ведутся приготовления к чему-то. Входит молодая пара – дочь хозяйки и ее муж, неудачник музыкант, теперь играющий в костеле.

Разговор о Майе, которая после смерти ребенка ведет себя странно, не носит траура. И наконец, появляется Майя с мужем Ларсом (викингом), который оказался наркоманом и сидит без денег и работы.

Обиды, разборки, обвинения, надежда на деньги, полученные после гибели отца и минуты воспоминаний детства, побед – всё смешивается в один плотный клубок семейных отношений. Майя в прошлом спортсменка и ее танец с сестрой, с гимнастическими лентами, спонтанно возникший из детства, разряжает сгустившуюся атмосферу негатива.

Зачем, для чего мать собрала всех? Оказывается, все оставшиеся от отца деньги она готова отдать за суд над акушеркой, виновной в смерти ребенка, чтобы вернуть еще большие деньги и наказать виновную. И в этой ситуации проявляется моральный облик каждого. И только Майя знает, что никто не виновен в смерти ее малышки, и деньги за это брать нельзя.

Сделка не состоялась, все расходятся. Шатаясь, возвращается Ларс, которого рвет от чрезмерного алкоголя и наркотиков, мать отдает ему все деньги, приготовленные на суд с условием, что он никогда сюда не вернется.

Дома пусто и темно.

Дочери возвращаются, мать садится за пианино и начинает играть, как-то надрывно неестественно начинает петь Майя, ее подхватывает сестра и их финальная Феличита звучит как надежда, как пожелания счастья и радости всем и зрителю тоже.

Семейные истории, трагедии, неурядицы и мелкие ссоры, пропущенные через личное восприятие каждого, и подкрепленные точной актерской работой вырастают в этом спектакле до глубокого осмысления жизни, мира вокруг тебя и далеко не только женских проблем и частей женского естества.

Хочется надеяться, что и остальные спектакли оставят зрителя неравнодушным.