Режиссер Жильвинас Бенюшис: «Человеческая идентичность – это только перформанс, только игра...»

17 декабря в Вильнюсском старом театре состоится премьера спектакля «Ночь перед» Жильвинаса Бенюшиса. В основе спектакля – повесть Николая Гоголя «Ночь перед Рождеством» (из сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки»). Действие комедии «Ночь перед», основанной на принципе современной клоунады, перенесено в наши дни и происходит на современной вечеринке. По атмосфере спектакль пересекается с фильмом Стэнли Кубрика «С широко закрытыми глазами» или серию фотографий Эндрю Миксиса «Диско»... Когда начинается и заканчивается игра? Где проходит граница между святостью и грехом? Возможно ли очищение, которому сопротивляется ночь?

Ж. Бенюшис – режиссер, актер, преподаватель Литовской академии музыки и театра, основатель Современного интеллектуального театра клоунады, режиссер клоунского вестерна «Одиссея» (2021), трагикомедии «Адам 2.0» (2021), клоунского моноспектакля «Обучение Лилии свободе» (2022) и др.

- Какое значение для Вас имеет творчество Гоголя, какие темы и сюжеты вдохновили и прослеживаются в спектакле «Ночь перед»?

• Я наткнулся на произведения Гоголя в библиотеке моих родителей в подростковом возрасте. Сама фамилия – «Гоголь» – звучала забавно. Поскольку в его произведениях было так много прекрасного юмора, он сразу стал одним из моих фаворитов. Но прежде всего, меня поразила его любовь к своим персонажам. Его произведения полны критики как общества, так и отдельного человека, однако, как сказал сам Гоголь: «Чем больше в человеке зла, тем больше мы должны его любить».

Спектакль основан на повести «Ночь перед Рождеством». В последнюю ночь перед рождением Христа появляется Черт и собирает воедино все грехи человечества. Персонажи неистово веселятся и ждут утренней мессы. Однако среди этого веселья зарождается любовь между Вакулой, простым, наивным юношей, и Оксаной, капризной дочерью богатого помещика.

В повести, как и во всем раннем творчестве Гоголя, мир предстает как фантастическое место, где все воспринимается как игра – любовь, измена, война, мир, поиск истины, шарлатанство идут рядом, по горизонтали, и, кажется, не имеют вертикального критерия. Такой взгляд на мир чрезвычайно привлекателен, но и опасен. В спектакле ставится вопрос: перестаем ли мы когда-нибудь играть, или любовь и смерть тоже являются лишь частью большой игры?

Здесь также важна тема свободы воли и судьбы. Возникает вопрос: есть ли в мире вещи, которым просто суждено случиться, независимо от обстоятельств? Как мы принимаем эти вещи? В конце концов, могло ли все произойти иначе, если бы я действовал соответствующим образом? Если все это понарошку, просто игра, зачем вообще через это проходить?

Человеческая идентичность – это всего лишь перформанс, игра, однако мы можем исчезнуть из этой игры, не испытывая ни вины, ни стыда. И все же, глядя на другого человека, мы можем определить, когда он настоящий, подлинный, а когда нет. Существует ли вообще какой-либо источник подлинности? Может ли быть так, что тот, кто играет нами, и иногда играет очень сильно, является самой настоящей подлинностью? И есть ли у нас сила перекрыть этот источник, чтобы из него ничего не вытекало?

Творчество Н. Гоголя – раскованное, искреннее. И персонажи, и само действие – живые, смешные. Поэтому современная клоунада, с ее игривостью и интимной непосредственностью, особенно подходит для раскрытия того искреннего гоголевского мира. Персонажи созданы так, будто они играют, четко видна связь актеров с персонажем, желание не раствориться в них. Для раннего Гоголя свойственно, что персонажи не психологизированы, но очень характерные. В клоунаде также на первом месте всегда игра и физическая форма, а не психология и ум. Я бы еще добавил, что одной из главных тем пьесы являются тезисы: жизнь – это игра, квест, а сам клоун всегда смотрит на мир как на игровую площадку.

- Как актеры Вильнюсского старого театра приняли новую форму игры? Легко ли актерам драматического театра, особенно старшему поколению, освоить принципы современной клоунады?

• давно являюсь большим поклонником труппы Вильнюсского старого театра. В этом театре много сильных, харизматичных актеров, у которых внутри – и я это ясно увидел – есть этот «клоун». Прежде всего, вместе с актерами мы провели семинар по современной клоунаде, после которого, как мне кажется, развеялись все сомнения: по поводу неорганичности жанра или преувеличенной актерской игры, которая иногда присуща традиционному клоуну. Актеры прекрасно знают, что рассмешить людей гораздо труднее, чем заставить их плакать. Актеры старшего поколения приняли этот жанр еще легче. Пожилые люди обычно смешнее, потому что они уже знают, что не могут изменить мир и не могут его контролировать, поэтому они свободнее, понимают, что жизнь не вечна, и что самые ценные моменты, когда слышен смех, а люди счастливы. В общем, мы получили массу удовольствия, открывая для себя этот жанр. Это приподнятое настроение ощущалось во всем театре. Однажды я даже нашел нарисованное на плитке возле театра сердечко с надписью: «Жильвинас, нам нравится клоунада».

- Какова роль театра сегодня? Когда реальность настолько интенсивна, что кажется сильнее самого театра, может ли театр помочь нам жить?

• Для меня реальность всегда сильнее театра. Мне нравится платоновское представление о том, что искусство лишь имитирует реальность и истинную природу вещей, иногда даже скрывая ее. К сожалению, я не думаю, что искусство само по себе может спасти мир. Например, мой дедушка, который никогда не ходил в театр и не покидал свою усадьбу, был очень уважаемым и красивым человеком.

Конечно, все не так просто. Ведь подобное искусство, которого совсем мало, не скрывает вещи, а помогает раскрыть истинную природу вещей, усилить реальность таким образом, чтобы она взорвалась, когда обнажит сама себя. И если вы пойдете в школу, где есть уроки театрального мастерства, и в школу, где их нет, вы увидите большую разницу. В школе, где проводят уроки театра, обычно все проходит гармоничнее, а дети более чувствительны друг к другу, более свободны. Значит, искусство помогает нам жить, а жизнь без искусства может быть скудной. Но искусство не следует слишком обожествлять – это опасно.

С режиссером беседовала

театровед Ингрида Рагяльскене

vsteatras.lt