Заканчивалось лето. Раннее утро уже встречало сумерками и прохладой. Улицы небольшого литовского городка, растянувшиеся по вершинам и низинам холмов, были пустынны. Адриан любил эти утренние часы, когда извилистой тропинкой, начинавшейся за домом, выходил на своё возвышенное место, с которого открывалась величественная панорама. Вдали, насколько хватал глаз, пролегла серебристая излучина Немана и прилегающих к ней полей и лугов. Над крышами, круто спускавшихся к реке домов, ещё витала лёгкая пелена тумана, но уже чувствовалось, что скоро первые лучи солнца разбудят всё спавшее вокруг. В эти мгновения на душе было легко, а в памяти звучали строки: